тоже молчу и исподтишка рассматриваю острый точёный профиль.
Я не видела его так близко с того момента, как он нашёл меня на чердаке в доме Ании. Кажется, за последнее время он ещё немного похудел…
— Проходите, леди Милс, — жестом указывает на кресло рядом с рабочим столом, когда мы оказываемся внутри богато обставленного кабинета.
Шкафы из тёмного дерева, приятный приглушённый свет настольной лампады, догорающий камин, куда Рэйнхарт мимоходом подкидывает пару поленьев.
Он что работал в такое время?
Тёмноглазый лорд на пару минут оставляет меня одну, исчезая за неприметной боковой дверью, а возвращается с чашкой, которую неожиданно протягивает мне.
Я снова леди Милс и подчёркнуто на «вы»… но на этот раз с чашечкой тёплого травяного чая.
Как мило.
— Итак, леди Милс, что вы делали на месте преступления? — холодно и безэмоционально.
— Пыталась предотвратить смерть. Пострадавший терял много крови.
Чувствую на себе знакомый препарирующий взгляд, но вопреки здравому смыслу лишь ещё больше расслабляюсь.
— Конкретнее, леди Милс, — подтягивает к себе лист бумаги.
Пересказываю ему то же самое, что и Герху. Он иногда задаёт уточняющие вопросы и делает какие-то заметки. Каждый раз, когда он опускает глаза к своим бумагам, я потихоньку пью чай и беззастенчиво его рассматриваю.
Сегодня он выглядит иначе. Вместо привычного бархата, на нём кожаный жакет. Его волосы в лёгком беспорядке, и даже верхняя пуговица рубашки небрежно расстёгнута, обнажая яремную впадину.
— Вы видели, с какой стороны площади появились те двое в плащах?
— Кажется, с северо-запада… — напрягаю память. — Вышли с улочки, которая расположена чуть левее храма Варрлаты.
— И они убежали, как только вы закричали?
— Нет… нет, они убежали, когда услышали звук приближающегося патруля. Гвардейцы были неподалёку и прискакали на мой крик.
Долгий мрачный взгляд, от которого хочется поёжиться.
— Леди Милс, вы вообще в курсе, что женщине не пристало выходить ночью из дома одной?
— Это единственное, что вас беспокоит, милорд? — вскидываюсь, потому что это вовсе не то, что я ожидала услышать. — Если у вас ко мне больше нет вопросов, то я бы предпочла отправиться домой.
Раздражённо поднимаюсь, но мешкаю… потому что мне некуда поставить опустевшую чашку.
— Сядьте, леди Милс. Я не отпускал вас.
Ага. Только шнурки поглажу.
— Не вы ли сами сказали, что я не подозреваемая, а свидетельница? Как свидетельница и леди, я требую, чтобы меня отсюда выпустили!
— Вас настолько тяготит моё общество? — язвительно.
Кто о чём… Но я тоже умею быть вредной:
— Да, милорд, представьте! Весьма тяготит! — с громким стуком ставлю пустую чашку прямо на его идеально убранный рабочий стол. — Спасибо за чай, господин обер-прокурор! Если у вас появятся вопросы, относящиеся к делу, готова выслушать их в дневное время.
Разворачиваюсь на каблуках и раздражённо направляюсь к выходу. Рэйнхарт догоняет и преграждает путь. Пытаюсь обойти, но он шагает ко мне почти вплотную, нависая своим немаленьким ростом.
— Я бы попросила вас отойти!
Бесполезно. Стоит, неподвижный, как камень, и буравит меня антрацитовым взглядом. Только грудь вздымается от тяжёлого дыхания.
— И чем же вас так тяготит моё общество? — глухо и зловеще. — Что такого я сделал, чтобы заслужить к себе подобное отношение? — делает маленький шаг ближе, практически касаясь моего тела… отступаю на такой же маленький шаг, снова увеличивая между нами дистанцию. — Разве я давил на тебя? К чему-то принуждал? С самого начала я ничем тебя не ограничивал и лишь пытался защитить, а ты сбежала, даже не удостоив меня объяснением!
— Я не сбегала… — сдавленным шёпотом.
Его шаг вперёд и ещё один мой назад… Дальше отступать некуда. Спина касается стены и Рэйнхарт этим пользуется — придвигается ближе и сжимает горячими пальцами мои скулы. Достаточно жёстко, но ровно настолько, чтобы не было больно.
— Ты отказалась от брака со мной, но так легко пускаешь других в свою постель… ради чего? — ядовитым шёпотом. — Я мог бы дать тебе больше, Лори… много больше… просто скажи, сколько ты хочешь?
Звук пощёчины оглушает даже меня. Рэйнхарт отшатывается, прикрывает глаза и шумно выдыхает.
Зло стираю с щеки дорожку от слёзы и быстро шагаю к дверям. Я даже успеваю их открыть… но он ловит меня, одной рукой перехватывает талию, другой захлопывает перед самым носом дверь. Щёлкает ключом и вытаскивает его из замка.
— Выпусти! — шиплю и ногтями впиваюсь в его руку, желая сделать ему также больно… но Рэйнхарт игнорирует мои попытки высвободиться и притягивает спиной к своей груди.
— Подожди… выслушай… — тихо и напряжённо. — Я идиот. Прости… прости меня. Вижу тебя и… не могу нормально мыслить… — его руки сжимаются вокруг меня чуть сильнее. — У меня не было ни единого права говорить тебе подобные вещи. И права на тебя у меня тоже никогда не было. Ты мне ничего не обещала.
— Я хочу уйти, — шёпотом.
— Я не могу тебя отпустить, — его дыхание обжигает висок. — Как только ты окажешься в своём особняке, все лорды, которым король дал право личного расследования по некоему закрытому делу, начнут требовать тебя к себе на допросы. Ты не сможешь игнорировать отправленных за тобой гвардейцев и будешь вынуждена подчиниться. Главы управлений будут подозревать, давить и пытаться обвинять, чтобы выжать всю возможную информацию.
— Несмотря на то что я леди?
— Несмотря на то что ты леди, так как знают, что ты не сможешь защититься… Я не хочу, чтобы ты оставалась с ними наедине.
— И что вы предлагаете, милорд? — холодно и стараясь спрятать в голосе дрожь.
— Останься. В моём управлении им придётся проводить допросы по моим правилам. Здесь я смогу тебя от них защитить…
— А от себя?
Напряжённо замирает.
— Не знаю, Лори… рядом с тобой я не знаю сам себя.
Глава 20
Леди Милс спит
Ева
— Я останусь… если вы, милорд, пообещаете выслушать меня. Не перебивая. Не насмехаясь. И не делая выводы до тех пор, пока я не закончу говорить.
Молчание.
— Обещаю, Лоривьева. Конечно, обещаю, — в его голосе слышится лёгкое замешательство и… улыбка. — Это единственное условие?
— Да, — киваю, спиной чувствуя, как постепенно расслабляется его тело и выравнивается дыхание.
В горле всё ещё ощущается горечь, от того, какой он