Пожав плечами, договаривать он не стал, только перевел взгляд на колышущиеся на ветру ветки.

Ночь становилась холодной, и я растерла руки, решившись поднести их ближе к огню.

В голове было чудовищно пусто, виски ломило, и хотелось только уснуть.

А еще — есть.

— Я не сказала тебе спасибо. За Пауля.

— Это было приятно, — он хмыкнул и, развернув плащ, набросил его мне на плечи.

Этот простой, ничего не значащий жест очень не к месту напомнил о том, что было после. О том, что мы делали, выбравшись из пещеры.

Воспоминания тут же отозвались тянущим теплом в животе и непривычной для меня неловкостью.

— Теперь мы так и будем молчать?

Чертов герцог, по всей видимости, чувствовал и это, потому что в его голосе слышалась плохо затаенная понимающая усмешка.

Чудом подавив мгновенно вспыхнувшую злость, сил на которую тоже не было, я подняла голову, чтобы попытаться разглядеть его профиль.

— Я даже не знаю, как теперь к тебе обращаться. Ваша светлость?

— Уж лучше давай вернемся к упоминанию Создателя, — он странно ухмыльнулся, глядя в землю, а потом вдруг поймал мой взгляд. — По имени меня вполне устроит.

Проблема заключалась в том, что меня подобное не устраивало.

— Все это время… Ты мог прикончить нас одним движением. Мог в любой момент снять оковы и уйти. Или…

Мог ли он так удачно подвернуться мне под руку по просьбе брата?

Никому не было позволено задевать честь герцога Керна, о ком бы из них ни шла речь. Такие проступки не имели срока давности, и об этом знали все, кому подобное только могло прийти в голову.

— Мог, — он пожал плечами так, словно я просто перечисляла очевидное, не ожидая ответа.

— Тогда зачем? Патруль. Нэд. Пауль. Все это — зачем?

Оторвавшись от созерцания травы, он окинул меня задумчивым взглядом, а потом вдруг засмеялся негромко, но искренне.

— Потому что еще никому не приходило в голову грабить меня у обочины. Это… впечатляет.

— Потому что никто, кроме меня, тебя просто не видел, — догадка сорвалась с губ прежде, чем я успела ее осмыслить. — Человек с таким кинжалом не может не привлекать внимания. Если тебя за него до сих пор не убили, значит, на тебе хороший морок.

— Самый простой. Обычным бандитам и его хватает, — он положил ладонь на рукоять, коротко погладил ее пальцами. — Это фамильный. Бруно настоял, чтобы я его взял. Хотя, по-хорошему, эта вещь принадлежит ему.

— На нем нет клейма.

— Пришлось вывести. На дороге всякое может случиться. Не хочу, чтобы меня по нему узнали, раз уж официально я давно уже мертв.

В голубых отсветах колдовского костра его кривая усмешка показалась почти демонической.

Искушающей потянуться и коснуться ее губами.

Медленно выдохнув, я растерла ладонью шею, попутно прихлопнув комара.

— Выходит, ты и правда в каком-то смысле странник.

В кураже боя я в самом деле связала и отымела настоящего герцога. Еще и посмеялась при этом ему в лицо.

Чем более полным становилось осознание всего произошедшего, тем сильнее начинали разгораться щеки.

— А?..

«Какого черта ты трахался со мной так, будто только об этом всю жизнь и мечтал? Что было на берегу?».

Я осеклась, успев хотя бы об этом не спросить вслух, но Удо развернулся и подцепил пальцами мой подбородок.

— Ты мне приглянулась. Только это было важно. К тому же, за тобой тянулся столь очаровательный шлейф проблем и силы тех ребят, которых ты умудрилась разозлить. Кстати, не хочешь рассказать, кем был этот ублюдок?

Прямой чуть насмешливый взгляд сейчас был невыносим, и я стряхнула его руку, отворачиваясь.

— Ругаешься ты не как герцог.

— А ты ведешь себя за столом не как уличная девка. Нам всем есть что скрывать, не так ли?

Даже затаенная злость пропала из его голоса, и мне необъяснимым образом стало немного легче.

Он в самом деле имел право требовать объяснений.

— Это… сложно.

— Он говорил об отце.

— Итан мне не отец, — я вспыхнула быстрее, чем следовало, но тут же осадила себя. — Он… Ученый. Так он себя называет. У него есть идея…

В очередной раз облизнув губы, я закуталась в плащ плотнее. То, что я собиралась произнести вслух, должно было прозвучать как полный бред.

— Он считает, что колдовская сила не может считаться совершенной и использоваться в полной мере, если ей мешают человеческие чувства. К тому же, он хочет доказать, что сильным колдуном может стать каждый, независимо от врожденных способностей. Нужно просто много учиться и убрать все лишнее.

Глядя на огонь, я не видела лица герцога, но слышала, как выразительно он хмыкнул.

— Поэтому он покупает детей. Обычно младших, тех, кто обременяет нищие семьи. Или подбирает беспризорников, — я дернула плечом, стараясь не слишком погружаться в воспоминания. — Я из первых. Пауль был из вторых. С ним у Итана получилось лучше. А я…

— … А с тобой не получилось совсем. И ты сбежала. А он не захотел тебя отпускать.

Его взгляд прожигал висок, и я убрала волосы за ухо, прежде чем глубоко вздохнуть и повернуться к нему.

— Посмотри на меня. Только смотри внимательно! Вот что у него получилось.

В свете этого костра ему должны были быть особенно хорошо видны и мои глаза, и мои волосы.

— Прежде чем я сбежала, эта мразь меня изуродовала…

— Ты очень красивая.

Он перебил тихо и так уверенно, что я в очередной раз осеклась на полуслове.

Сейчас — лучше бы ударил.

Я покачала головой, признавая поражение. До подобного человека невозможно было достучаться рассказами такого рода. Он в самом деле едва ли понимал, что во всем этом не так.

Снова перехватив за подбородок, Удо заставил меня поднять лицо и, не оставив времени на то, чтобы как следует огрызнуться, поцеловал глубоко и жадно. Почти как там, возле пещеры.

Свернувшаяся в груди горечь в одну секунду превратилась в злость, а потом схлынула, переплавляясь в… благодарность?

Он ловил губами мои губы, гладил шею кончиками пальцев, не настаивая на большем, и сейчас я верила ему больше, чем хотела бы сама.

Глава 15

Разведённый им огонь согревал, но не был слишком жарким. Сырая одежда быстро высохла, и спать, завернувшись в плащ, оказалось даже уютно.

Сказалась ли усталость, или дело было в моём спутнике, но я провалилась в сон быстро, мягко и почти без тревоги и, вероятно, проспала бы до самого утра, если бы