Я не ела целый день, очень мало пила и почти не отдыхала. Как еще должен завершиться мой день, конечно, вот так, ползанием на коленях в траве.

Ладно, держитесь пакостные плотоядные цветочки, я тоже не нежная фиалка, меня не смутит задача «найди зелено-фиолетовое в траве ночью».

Раз-два-три-четуре-пять… Уже через пару минут я обнаружила лицо расслабленно лежащего Райдена, вровень с землей, в окружении схлопнувшихся лепестков уснувших после плодотворной охоты хаббасов. Так. Надо тихо-тихо, только бы не разбудить эту тварь.

Осторожно запустив ладони по обе стороны лица, я ухватилась за уши, нащупала и сняла клеща. Затем стащила такого же с себя и аккуратно спрятала хаоситов в рюкзак.

В неровном лунном свете Камачо показался мне тоже уснувшим. Я рискую своим будущим, бегаю, волнуюсь, до завершения теста осталось чуть больше часа, а он просто спит в обнимку с хаббасами и видит сны.

Обхватив его уши и, скрутив их изо всех сил, я прошептала, склонившись к самому лицу:

— Неужели ты сдался, Камачо? Какое разочарование.

Глава 14

После третьей вехи ноги Камачо освободились от отягощения, но сейчас это не имело значения. Во время нападения хаббасы отключили все тело, как и Лукасу. Все, кроме разума. Представляю, как Райден сейчас бесится внутри неподвижной оболочки, все слыша, чувствуя, понимая и не в силах ничего изменить.

Я пощипала его за уши, иногда доставая до шеи, дальше не пройти, ветки хаббасов спеленали Альфу в жесткий кокон.

— Что, противно быть брошенным собственной командой? Куда они смотрели, когда тебя пеленали твари Хаоса, а ты не мог сказать ни слова?

Его нужно было разозлить, заставить действовать. Одна я не справлюсь.

— Сейчас они сидят на финише, победители, а ты здесь, закопанный до подбородка, приготовленный к медленному перевариванию. Проигравший.

Мой шепот был еле слышен, зашелестел в ночи, мягко и ядовито.

После особенно сильного щипка за шею, ресницы дрогнули и Райден открыл черные от сгустившегося сумрака глаза.

— Издеваешься? — с ненавистью прохрипел он. — Освободи меня, и я покажу кто тут проигравший.

Земля подо мной затряслась от попыток Камачо высвободится. И цветочки вокруг закачались, просыпаясь от сна.

— Не могу, — честно призналась я. — И лучше пока не двигайся, иначе эта тварь понесется галопом неизвестно куда.

Он замер, поднял взгляд к небу, чтобы не видеть меня, и глухо спросил:

— Что тебе надо, Маккой? Иди отсюда, чтобы саму не утащило, а я сам разберусь. Руками и зубами эту пакость порву.

— Можно и силой, — ласковым шепотом согласилась я, — но сам понимаешь, сколько времени потребуется. Лучше подскажи мне хоть одну полезную руну, просто удивительно, как их цветочки боятся. А я ни одной не знаю.

— Плебс, — прошипел Райден, — и чего вас в Стражи тянет. Сидели бы в своих городках и поселениях, нет, в академии лезут. Но сегодня я удивительно добрый, себя не узнаю. Пользуйся. Самое простое — это Выжигание. Представь букву В. И нарисуй ее большим пальцем в воздухе.

Пока он говорил, я тихо клокотала. Возможности поступления заявлены равными для всех. Какое ему дело, кто поступает в ГАС? Это я его выручаю, а не он меня. С трудом взяв эмоции под контроль, я вытянула руку, и как на занятии у ритора Бустаманте четко нарисовала в воздухе букву.

— Не так. Напитывай ее, вкладывайся пси-энергией. Задействуй весь контур.

На счет контура, милый, мы еще поговорим, дай мне только руну выучить и стать хоть немного защищенной.

Я сжала челюсти и постаралась. Вложилась, Хаос его дери, в каждую черточку.

— А теперь выплеснись, сделай толчок силы в руну.

Нна.

И оранжевая, шипящая нить улетела куда-то между деревьями. Ой.

Жаль, нет времени поиграться, рассмотреть магию получше. Сейчас каждая минута на счету.

— Райден, — произнесла я вкрадчиво, — а что насчет неполного контура? Признайся, как ты у меня во время инициации энергию украл?

— Что?! — зашипел он и снова задергался. — Ты о чем? Какой неполный контур? Да как ты смеешь обвинять Камачо?

Хм. Не похож он на виноватого. Но мало ли…вдруг это его привычная реакция на любую претензию.

«Это я не поздоровался? Как смеете обвинять меня, представителя легендарных Камачо?!».

На попытки Райдена вырваться, цветочки опять отреагировали, поднимались, сонно подергиваясь, шевеля лепестками. Более толстые ветки, скрытые верхним зеленым покровом, ощутимо зашевелились подо мной. И начали приподниматься над поляной.

Я пыталась схватиться за траву, но пальцы только царапали дерн. Вскрикнув от первого сильного подбрасывания, и не придумав другого выхода, я втиснула руку рядом с челюстью Райдена и изо все сил ухватилась за его шею.

— Охренела? Ты меня задушишь, — прошипел нобиль. Но увидел, как я врезала выжигающей руной по хаббасам, и задергался сильнее.

— Ладно, держись за что хочешь! Только не останавливайся!

Руна за руной я впечатывала ментальную магию в едва шевелящуюся массу хаббасов, еще не оправившихся от ночной дремы. Нужно было успеть, быстро, пока они не пришли в себя.

Но почти все мои знаки выходили кривыми, никакого сравнения с первым успехом. Энергия весело добегала до символа и… рассыпалась бесполезными искрами. После нескольких попыток, среди которых лишь одна оказалось удачной, ко мне пришло опустошение, осознание утекающего времени и моей вопиющей никчемности.

Зачем я рисковала, бегала, искала, если я ничего, ничегошеньки не могу противопоставить даже спящему чудовищу.

— Стой, — скомандовал Райден, наблюдавший за моими потугами. И мягко, успокаивающе заговорил, ловя мой взгляд в лунном свете.

— Не торопись, Маккой, все хорошо. Твоя задача — только освободить мне руку. Слышишь? Только руку. Найди ее, у тебя получится, ты умница.

Одну руку. Это совсем немного. Я закусила губу и начертила руну там, где по моим предположениям должна была находиться рука Райдена. Мимо. Еще руна. Пустышка. Еще. Почти, почти получилось. Чертила, вливала силу, снова чертила и клялась.

Сэр Бустаманте, вы даже не представляете как я буду любить ваш предмет. Но пусть у меня получится еще хотя бы разок. Пожалуйста…Пожалуйста… Да! Получилось. Плотное сплетение хаббасов отпрянуло в стороны, открывая темный зев дыры внутрь кокона.

И оттуда вырвалась мужская ладонь, тотчас начав плести знаки.

В хаббасов, практически в упор ударил поток энергии. Земля вокруг меня забурлила, приподнялась единой живой платформой, но было поздно.

Райден вколачивал энергию с такой силой, что кокон вокруг него разваливался прохудившимся решетом. А я в две руки хватала ослабевшие части твари и отбрасывала в темноту. Пряди волос выбились из хвоста и облепили лицо, пальцы горели, изрезанные острыми листьями. Но не важно, это не важно.

Колония хаббасов все-таки смогла приподняться, пробежала всего пару метров и — рухнула на подломившихся ножках. Из ее сплетенных недр, как из темного озера, разбрасывая сломанные цветы и листья, вынырнул, поднялся Райден, вскинув обе руки в победном жесте. Ударил энергией, добивая тварь, и полностью сбросил ее, отправляя ударами ног остатки хаббасов подальше от себя.

Меня схватили за плечи и крепко прижали к себе.

— Умница. Какая ты умница. Спасибо, Маккой.

На крошечной поляне мы сели, отчаянно вцепившись друг в друга, дрожа от никак не отступавшего безумного напряжения. Я обвила ногами его талию, обнимая и шепча:

— Рай.

В полуразорванной майке, грязный, весь сияющий активированными татуировками. Рай.

Не знаю, кто потянулся первый, скорее оба, но через секунду мы уже целовались. В стонах, сбитом дыхании, хватке сбитых до крови пальцев.

Я гладила поцарапанную шею, лихорадочно трогала вздувшиеся мышцами плечи. Он ловил горячими, жадными губами мои тихие облегченные вздохи. Целовал в ответ, все глубже и безумней, в жарких касаниях языка вливая томительный, растекающийся по телу огонь. Остро, глубоко, наполняя до краев будоражащим, странным томлением.