Команда затихла, понимая к кому я сейчас обратилась.
— Прямо гора с плеч, — специально громко по передатчику хмыкнул Сантана, — а то я уже решил, что на следующий год придется тварей на полигоне менять, если вся информация в открытых источниках валяется. Ан нет, еще нужны риторы, да? Чтобы вразумлять глупую молодежь, приучать ее в трудную минуту обращаться к командирам. Да, детка, я тебе нужен? Скажи, что нужен.
Он почти мурлыкал в ухо, явно мне одной, и я от неожиданности покраснела. Надеюсь, на запачканном лице это было не сильно заметно.
— Да, сэр, — мой голос чуть не дал петуха, — вы нужны всей моей команде как уважаемый ритор и мудрый наставник. Подскажите, пожалуйста, как привести в сознание моего одногруппника, пострадавшего от хаббасов.
Он что, клинья подбивает? Слишком много шуточек и подначек на одну меня. Мужчина, конечно, видный и интересный, но он же старше лет на десять, точно за тридцать. Какой из него ухажер. Вот в приятели моему отцу неплохо подошел бы. Но, боюсь, может неправильно понять предложение познакомить его с папой.
Я еле сдержала фырканье. Что-то мне подсказывало, Сантана любил иронизировать над другими.
— Очень важно доверять руководству и обращаться к нам в трудную минуту, — сказал ритор, как ни в чем не бывало, словно не мурчал весенним котом минуту назад, — молодец, Стрела. Вторая, кто догадалась. Держи десять бонусный очков. А вашего юношу попробуйте пощипать.
— Пощипать — недоуменно пробормотала я. Но ритор уже отключился.
Не думаю, что когда-нибудь в своей жизни Лукас получал или получит столько щипков, наполненных энтузиазмом и дотошностью.
Даже когда он сиял заполненным контуром и хрипел от перенесенного ужаса, пытаясь подняться, мы, на всякий случай, продолжали щипать.
Старались от души, а на тот бок, за который отвечала Аделаида, он не сможет повернуться еще дня три, не меньше.
Я аккуратно сняла с его уха клеща и положила в рюкзак. А от остатков хаббасов он и сам избавился с проклятиями и нервными прыжками. Романтические цветочные презенты Эстер теперь не грозят.
Но зато как он сиял счастливо, когда окончательно пришел в себя, как благодарил каждого из нас и нежно обнимал подругу.
Я заметила грустные взгляды Моники, одна она у нас без инициации осталась, но что тут поделать, не ее сегодня день. Зато всей командой и успешно справляемся с тестом.
Еще примерно час мы двигались по маршруту, и даже не особенно расстроились, когда нас деловито обогнала еще одна команда. Она встретилась с ожидающим на обочине Олафом, аккуратненько и равнодушно шлифанула нас краем и понеслась дальше.
Без шуток, без улыбок, только Борн помахал мне рукой и подмигнул. Остальные его ребята почти летели единым нацеленным механизмом. Стучали по подсохшему краю дороги черные форменные ботинки, поршнями двигались локти, ровно выстроились широкие спины, на которые оставалось только грустно любоваться.
А что мы? Мы тоже прибыли неплохо, за два часа до финального времени.
За ограничительной линией стояли, лежали, сидели обогнавшие нас студенты. Если зайду туда, обратной дороги не будет. Как у Эдмона и его однокомандников, молча сидевших отдельным кружком. Пришли первыми, но ни одной радостной улыбки на лицах.
При виде флажков все болезненней натягивалась протестующая струна внутри меня. Вперед двигалось тело, назад тащило нутро.
Будь ты проклят, Райден, что за дурацкая то ли ответственность, то ли зависимость. Ломает меня, требуя вернуться. Все-таки ты тварь Хаоса, Камачо. Прав был Сантана. Иначе я не могу объяснить дикое непрактичное решение, которое приняла за пару сотен метров до завершения задания.
— Ох ты, ж, народ. Я клеща, которого сняла с Лукаса, на обочине забыла. Вы добегайте, отмечайтесь там. А я быстро за ним сбегаю. Туда и обратно.
Глава 13
В поисках части себя
Главное, не оглядываться. Не слушать удивленные оклики, не расстраиваться: «Зачем повернула в двух шагах от цели?».
В глубине души я сама не понимала почему так поступила. Камачо выходец из легендарной семьи, все его знают, в первый день именно ему поручили сверять списки. Не отчислят такого, для профилактики штрафных очков влепят и вперед, исправляйся.
А вот за меня заступиться некому, ошиблась — отправляйся домой, неудачница.
Но я продолжаю бежать на выручку.
Камачо — эгоистичный самовлюбленный нобиль. Но он никому не рассказал о моей инициации, помог найти странную девочку, не канючил и не унижался, когда попал в беду.
И… мои губы помнили его поцелуи. В некотором смысле, чуть-чуть, на стрекозиное крылышко, он не совсем для меня чужой.
Я свернула с дороги в подлесок, вытерла запачкавшиеся ботинки о траву. Скорее всего оставшиеся команды бегут другим маршрутом, недаром к финишной поляне стекаются несколько троп. Но рисковать внезапными встречами не хочу.
У меня был всего один шанс, необычная идея, о которой никому нельзя рассказывать.
Каждый раз, когда мы… оказывались совсем рядом, назовем это так, и мой пси-контур активировался, я чувствовала Райдена. Беспокоящее меня четкое ощущение его присутствия, даже когда я закрывала глаза.
Предполагаю, что это — последствие нестандартной инициации, но сейчас причины и не важны. Главное, я могу использовать этот эффект для определения направления.
Раз-два-три-четыре-пять. Райден, я иду искать. Бормотала я исключительно беззвучно, в мыслях, опасаясь всеслышащего клеща.
Выбрав сухой пятачок под старым раскидистым деревом, я села, скрестив ноги, и представила как включаю контур. Если другие это делали за секунды, чтобы потом влить пси-энергию в боевые руны, то почему и я не могу.
Сначала голени. Сила, давай. Энергияяааа… Ответ пришел почти сразу, послушно и легко. Я даже оглянулась воровато, не видел ли кто как я пыжилась, напрягаясь и раздувая щеки.
Почему-то цветочков я не боялась, насколько помню по рассказам Эстер, собирались они вокруг жертвы осторожно. Это потом волокли быстро, улепетывая со всех ног-корешков-веточек, будто подозревая, что ценности у них начнут отнимать.
Вот дожила, тварей хаоса не боюсь, а с людьми встречаться не хочу.
Я вдохнула и потянула энергию дальше, с ног на бедра. Каждый включенный кусочек со щелчком, слышимым только в моем разуме, вставал на свое место в общей цепи. Начинал петь, разливаясь теплом и щекочущими искорками.
Тело. Есть. Руки.
Хм.
Руки!
Но они включались до локтей. И все. Мой, по сути, полный контур не желал становиться полным. Будто не было какой-то части.
И… я развернулась. Эта часть ощущалась вооон там. Где? Где находится часть моего контура?
Осознание было сродни удару по голове. Каким образом часть моей бесценной ментальной силы оказалась вне тела? Неужели в закутке кладовой, теряясь в огне неожиданного поцелуя, я отдала магию… и до сих пор этого не почувствовала?
Судорожно пытаясь вспомнить хоть один случай включения контура без Камачо рядом, я не находила ничего. Даже в противостоянии с яичницей дело закончилось только намерением и сжатыми кулаками.
Чтоб его…
Куда только делась моя усталость. Сжав в линию рот, чтобы не разразиться проклятиями, и не вызвать к себе внимание Сантаны, я подскочила и бросилась в сторону моей украденной энергии.
Добегу — лично в хаббасы закопаю. Нет. Выкопаю, свою энергию заберу, пси-контур восстановлю и закопаю.
Ветки били меня по лицу, в наступающей темноте все сложнее было различить окружающие детали, зато я точно знала куда бежать. Иногда говорят «ветер свистел в ушах», так вот, что-то шумело точно.
Все ближе ощущение тянущего зова, я влетела в кустарник сумасшедшим медведем, выламывая мешающую зелень. И оказалась на крошечном пятачке травянистой поляны. Причем хаббасов видно не было.
Хотела развернуться, чтобы уйти, но остро хотелось остаться, именно здесь, на ровной как тарелка поляне, где невозможно ничего спрятать. Я попробовала запустить контур, и облегчение обрушилось на меня, чуть не подкашивая ослабевшие от переживаний ноги. Даа. Полный контур! Искомое тут.
