– Если не примут, я возьму ответственность на себя, скажу, что это только моя задумка и текст. Можете сегодня вообще вместе со мной не выходить.

– Ну нет, как это не выходить? – заволновались девушки.

– Я выйду! Я за вами куда угодно пойду, даже если освистают, ваше величество, не прогоняйте! – произносит одна из дракониц и зачем-то падает на колени, еще и плакать начинает. По ее примеру начинают падать и остальные, заверяя что они тоже хоть куда. Сидеть остается только изумленная Яна.

– Нет, я тоже, конечно, не собираюсь никуда уходить, но что за истерика? – возмущается Яна.

– Поднимитесь, – прошу я. Драконица во мне недовольно заворочалась, ее женский слезоразлив раздражает. – Примут песню или нет, вопрос второстепенный. Главное, выступить достойно и получить удовольствие от происходящего, а не дрожать, как листочки на ветру. Вы свита черной драконицы, так и ведите себя соответственно, иначе распущу. А теперь идем завтракать и готовиться.

Первая половина дня прошла в суете и подготовке. И вот, во второй половине дня начинается сам конкурс. Народу на площади видимо-невидимо. Места на балконах зданий вокруг заняты знатью. Кажется, сегодня здесь собрались все. Волной успела пройтись новость, что император лично приехал и также будет наблюдать за выступлениями. Многие с ехидцей спорят, кого именно приехал поддержать его величество, супругу или возлюбленную. В прошлом году сомнений никаких не было – возлюбленную, а вот теперь появились сомнения. В народе пошел слух, что император неровно дышит в сторону императрицы, ну то есть меня.

Интересный процесс сбора сплетен прервала Яна, прибежала ко мне с выпученными глазами.

– Шерр! Конкурс начался, по жеребьевке мы одни из последних. И хорошо, что не первые… платья! Наши платья!

– Что с ними?

– Их нет! Мы все обыскали. Были все в одной комнате, а теперь их нет. Что делать?

– Время еще есть, может найдутся.

– Да как?! Это все наверняка происки конкурентов. Уплыли наши платья.

Тихонько свистнула. С минуту Яна недоуменно на меня смотрит, а после до нас доносятся испуганные женские крики и вот… в зал, где мы находимся, влетает Лекс, радостно оскалясь, виляет хвостом. Зал, до этого полный людей, драконов и прочих интересных личностей, начинает быстро пустеть.

– Яна, отведи Лекс в комнату, где были платья. Лекс, у нас возможно украли одежду, возьми след, если получится. Яна, иди, я сейчас к тебе в сопровождение направлю еще несколько моих людей из гильдии. Разбираться с воришками это как раз по их части.

Яна с волком быстро ушли, отдала еще несколько распоряжений через охрану и отправилась на ближайший балкон, чтобы тоже поглазеть на выступления конкурсанток.

Посмотрев несколько выступлений, могу сказать, что с пением у драконов как и людей. То есть, у кого как. Кто прям хорошо поет, а кому и медведь на ухо наступил. Было уже пару девушек из людей, которые перепели дракониц. Потом выступала эльфийка очень классно, потом еще несколько и тоже здорово. Вот у эльфов, думаю, с музыкой хорошо должно быть поставлено. Насколько же великолепно должна петь Оникс, чтобы победить эльфийских исполнителей? В общем, талантов тут и правда много, победить будет непросто. Куда я, спрашивается, полезла?

Дождалась выступления Оникс. Очень уж было любопытно. И да, Оникс не подкачала. Устроила во время своей песни целое магическое световое шоу. Видно, что старалась больше остальных. И голосок хороший, нежный такой, проникновенный, только тихий, даже с усиленный магией, еще и песню выбрала грустную-грустную, про не вернувшегося после битвы воина, которого все еще ждет его возлюбленная, сама Оникс с величественной печалью на лице, вдохновенно смотрит в толпу. Народ на площади, конечно, впечатлился красивой грустной драконицей, но и сам пригорюнился. Дети плачут, женщины плачут, мужчины украдкой утирают скупые слезы. Вот она, сила искусства. Сейчас вся площадь в соленый бассейн превратиться. Видимо за такое первое место и присуждают.

Но я так понимаю, Оникс так типа тонко намекнула на себя в виде ждущей бойца возлюбленной? Годовая битва с черной драконицей у чешуйчатого дядечки. Каждую ночь рвется побороться и уложить черную драконицу на лопатки, победить, так сказать, зло.. А поет Оникс, чтобы, значит, император в тонусе был, и ее в пылу битвы не забывал. Ох уж эти высокие отношения.

– Шерр! Шерр! Нашли! Платья нашли! – с криком ворвалась Яна на балкон. Пришлось отвлечься от созерцания унылой Оникс.

– Да? А почему так долго искали?

– Их увезли! Одна из первых выступивших девушек решила уехать, собралась, ну и уехала с нашими платьями. Сказала потом, что, наверное, ее слуги что-то перепутали. Я уже не стала разбираться, оставила там пару воинов, чтобы те подробнее выяснили, повезли платья обратно, а на улицах не протолкнуться. Платья же все оборотень не увезет, там они на телеге все, вот только недавно вернулись.

– Ну ясно, главное успели, наши девушки уже переодеваются?

– Да, тебе тоже пора. Но у нас новая проблема.

– Какая?

– Пока шла к тебе, мне передали, что нашим музыкантам плохо. Что-то не то съели, никакие сидят. Дежурного лекаря вызвали, может, поможет.

– Пойдем.

– Переодеваться?

– Нет, к музыкантам.

– А толку? Тут либо помогут им, либо нет. И вообще, вдруг они заразные?

– Яна, – покачала головой. – Они в нашей команде, им плохо, надо проведать и поддержать.

– Потом поддержишь. Если что, мы ведь и без них выступить сможем, с твоим-то мыслезвуком?

– Они меня страхуют, если я потеряю концентрацию или отвлекусь, к том же мыслезвук не совершенен, ты ведь и сама замечала, что каждый раз у меня мелодия проигрываются по разному, музыканты сглаживают все шереховатости.

Оказалось, что музыкантам гораздо хуже, чем сказала Яна. К тому моменту, как мы подошли, они вповалку, скрючившись лежали в гримерной, а над ними порхал растерянный лекарь.

– В чем дело? – подойдя ближе спрашиваю у лекаря.

– Сильное пищевое отравление, ваше величество, – с поклоном отвечает мне мужчина.

– Магией подобная проблема лечится достаточно быстро и легко, насколько мне известно.

– Да, я и пытался их лечить, но им мое лечение не помогает. Я подозреваю, что это все-таки особое магическое отравление. Если это так, то лечение я оказать не смогу, нужно вести музыкантов больницу, к лекарям более высокого уровня. На каждого надо будет затратить немало сил и времени.

–