На прогулку со мной отправились и две горничные, а еще садовник — он прибыл по распоряжению управляющего, чтобы показать мне сад. Управляющий тоже был тут — не знаю, что сказал ему Арен, но и он собрался гулять с нами.

Словом, собралась целая делегация. И шествовали мы, такие красивые, по широкой лестнице — я, придерживая подол всех своих четырех или пяти юбок, горничные, которые вдвоем несли мой меховой плащ с капюшоном, а впереди господин Артольц и садовник.

Правда, дойти мы никуда не успели.

Внезапно началось землетрясение.

Едва пол и стены начали дрожать, я села на лестницу, благо, мы уже почти спустились. С потолка посыпалась труха, раздался противный дребезжащий звук, а в холле, куда вела лестница, начали падать вазоны с цветами.

А потом пол этого самого холла раскололся надвое. Посередине образовалась длиннющая трещина, из которой показались языки пламени.

Трещина разошлась еще шире, превратилась в дыру, а из нее показалась… громадная черная чешуйчатая голова.

— А-а-а! — завопила горничная, кубарем скатываясь с лестницы.

Она летела прямо в пасть чудовищу, полную острых клыков.

Глава 15

Я попыталась схватить девушку, но пальцы сомкнулись на пустоте. Думать было некогда и, путаясь в длинных юбках, я рванула за ней.

Не позволю ей погибнуть, тем более так глупо! И вообще, нечего всяким драконам жрать моих горничных!

Я сцапала ее за платье в тот самый момент, когда дракон раскрыл пасть, полную острых клыков. Как в замедленной съемке увидела, что в глубине этой пасти зреет огненный шар. Он наверняка вот-вот вырвется наружу струей пламени…

Я инстинктивно задвинула девушку за спину, а потом зачем-то вскинула руки ладонями вверх. Дракон вдруг захлопнул пасть, и… закашлялся?..

Такое бывает? Выходит, что да — ведь грозная рептилия крупно содрогалась всем телом, из ноздрей вырвались две струйки серого дыма, а потом дракон задрал голову вверх и… оглушительно чихнул, закоптив прежде белоснежный, украшенный лепниной потолок!

Сверху посыпались куски штукатурки и горящие ошметки. Вокруг меня и горничной появился полупрозрачный купол, и они бессильно по нему соскользнули. Раздались испуганные вопли, но кто кричит и почему, я уже не смотрела.

Все мое внимание занимала новая напасть.

Большой дракон все кашлял, а из той самой щели в полу показался человекоподобный монстр в частичной трансформации — чешуйчатый и крылатый. Я такое уже видала в исполнении Арена, но этот выглядел страшнее. Дело не в размере даже, этот был мельче моего герцога, но…

Он летел прямо на меня, и его намерения были далеки от дружелюбных. Он рычал:

— Белинда! Дай мне кровь!

И вот честно, хоть я и догадывалась, что крови ему достаточно немного, пары капель должно хватить, но страшно стало просто жуть. Я изо всех сил хотела спастись! Достало уже, что все, кому не лень, делают из меня жертву! Что за гадство! Ведь можно попросить, вежливо. Но нет!

Я не знаю, откуда взялись розы, но от монстра меня защитили именно они. Секунда — другая, и ото всюду возникли колючие плети, усыпанные красными цветами, заключили меня с горничной в кокон поверх прозрачного, и одновременно оплели дракономонстра. Он возмущенно рычал, дергался в живых оковах, но освободиться не мог. Большого дракона тоже украсили розовые плети, но он не пытался вырваться. Напротив, как-то обреченно замер на месте, грустно глядя на меня огромными глазищами.

В этих глазах явно светился разум. А вот его человекоподобный товарищ находился в явно невменяемом состоянии — окончательно это стало ясно, когда на его губах появилась пена…

— Что здесь происходит? — громогласный рев совпал с яркой вспышкой света, от которой я зажмурилась.

Рев показался знакомым, и я постаралась быстрее проморгаться, а еще озадачилась вопросом, как выбираться из колючего кокона. Гадать на эту тему не пришлось: едва я протянула руку, как розовые плети расступились, образовав «окно», сквозь которое открылся прекрасный вид на «картину маслом».

Большой дракон и человекоподобный крылатый монстр были опутаны колючими лианами, как веретено нитями — так плотно, что торчали только головы. Еще розы прикрывали разлом в полу и, насколько я увидела — часть потолка там, где змеилась сеть трещин.

Больше помешал рассмотреть Арен, который сделал шаг к моему кокону, встал перед «окном» и вскинул руки, намереваясь…

— Не смей жечь мои розы! — вскрикнула я, поняв, что он собирается делать. — Они защитили меня! Если бы не они, твои братцы бы уже убили меня и всех слуг!

Голова большого дракона из кокона что-то негодующе прорычала. Я же шагнула к Арену, и кокон распался, а розовые плети с него сами собой расползлись в стороны.

— Белинда, я… — Арен взял меня за плечи, окинул сканирующим взглядом с головы до ног и заметно выдохнул. — Слава небу, с тобой все в порядке! Но скажи мне, выходит, розы подчиняются тебе?!

— Не знаю, как так вышло, — честно ответила я. — Но они спасли меня, это верно.

В этот момент раздался звук падения позади. Обернувшись, я увидела, что моя храбрая горничная лежит на полу с закрытыми глазами.

— С ней все в порядке, — поспешил успокоить меня Арен. — Просто обморок.

— Это ты называешь нормально? — возмущенно переспросила я.

— Дышит она нормально, — сообщил Арен. — Жизни и здоровью ничего не угрожает. Я воин, я умею видеть такие вещи. А вот у тебя слабость и магическое истощение. Позволь, я помогу.

И, не дожидаясь ответа и не объясняя ничего, он поцеловал меня.

Он не оставил мне даже возможности для сопротивления! Просто взял и захватил в плен мои губы, целуя властно, заявляя право собственника, и покоряя как победитель. Нет, я раньше целовалась, но тот опыт не шел ни в какое сравнение с тем, что заставил меня почувствовать Арен.

Я взлетела на небеса, воспарив над землей, так мне стало хорошо. И я передумала вырываться, ведь вместе с прикосновением губ герцог передавал мне свою силу и магию. Это было не просто наслаждение. Стало понятно, что от таких ощущений, единожды их испытав, очень сложно потом отказаться.

А ещё мне хотелось пойти с ним дальше.

Осознав это, я с трудом, но сумела отстраниться. Потребовалось несколько секунд, чтобы сфокусировать взгляд. Арен выглядел ошеломленным — другого слова не подберу. Его губы припухли, дыхание участилось, а глаза потемнели. Признаюсь — мне немного даже льстило, что это я довела его до такого состояния. Глупость, конечно!