Девушки, перебирающие цветы рядом со мной, бросают на меня укоризненные взгляды.

– Рада! – я ещё сильнее повышаю голос. – Он треснул! Чан треснул! Так ведь не должно быть?

Рада испуганно оборачивается, а с ней и другие старые девы.

– Нет, так не должно быть, – с ужасом говорит какая-то женщина.

И именно в эту секунду, старый чан разламывается прямо на наших глазах. Оттуда потоком вытекает золотая едкая жижа. И она двигается прямо к нам.

Мы с Радой бросаемся прочь, другие женщины тоже.

Отбежав на достаточное расстояние, я быстро оглядываюсь, моментально оценивая обстановку на фабрике. Наш прогноз неутешительный.

Мы находимся на минусовом этаже, слишком далеко от выхода. Но даже если бы мы смогли быстро добраться до лестницы, по которой я сюда спускалась, она слишком узкая, чтобы все старые девы смогли выбраться вовремя.

Окна слишком высоко – почти под потолком – нам до них никак не добраться.

– Рада! Рада! – я грубо дёргаю женщину за руку. – Есть ещё выход? Как выбраться?

– Н-нет, – испуганно восклицает она. – Лира Дарина замуровала другой выход, потому что боялась, что мы будем сбегать на прогулки, а не работать.

До старых дев, которые не видели аварии, наконец-то доходит, что происходит.

– Скорее бежим! – взвизгивает кто-то.

Начинается паника. Я смотрю, как тягучая жижа из сердцевины гибельника медленно растекается по помещению, и у меня в груди разрастается страх.

– Мы не сможем сбежать! Не сможем! – кричу я женщинам. – Нужно что-то сделать!

Но что? У меня сердце подскакивает к горлу, руки дрожат, мысли путаются, потому что ужас затмевает разум.

– Анна, уходим! – Рада снова тянет меня прочь, и я послушно следую за ней.

Я понимаю, что скорее всего сейчас пострадают многие. Эта мерзость мало того, что похожа на раскалённую лаву, так она ещё и токсична. Что будет с женщинами, которые надышатся газа?

Видимо, зря я ругала старую вытяжку, потому что без неё пар начинает потихоньку заполнять помещение. И если от медленно двигающейся плотной жижи можно сбежать, от пара не выйдет.

Хватаюсь рукой за амулет Велика, он защитит меня от токсичных газов, но от лавообразной жижи вряд ли.

Оборачиваюсь и в этот момент вижу, что первые женщины уже добрались до лестницы, ведущей наверх. Они устраивают самую настоящую толкучку, кричат и буквально бьются за то, чтобы первыми подняться наверх.

– Нам не добраться до выхода, там слишком большая очередь, но есть шанс, что нас не обварит, если спрячемся в дальнем углу, – Рада указывает куда-то вбок.

– Я видела мешки у подсобного помещения, – я дёргаю Раду за плечо. – Что в них?

– Песок… им посыпают пол, чтобы к нему прилипала пыльца гибельника, и было удобнее подметь, – бормочет она, начиная трястись от подступающих рыданий. – Мой сынок… я его никогда не увижу!

– Увидишь! – жёстко обрываю её я. – Скорее, нужно засыпать эту гадость песком. Нельзя прятаться и надеяться на лучшее.

– Анна…

– Возьми себя в руки! – умоляюще произношу я. – Мне тоже страшно. Но сейчас ты должна мне помочь.

– Но я же говорю, мы можем убежать и спрятаться в дальнем конце фабрики.

– Главная проблема в газе, думаю, он может нанести непоправимый вред нам, тем более в таких количествах.

В этот момент раздаётся жуткий треск, и лестница, прочность которой вызывала у меня сомнения ещё в тот момент, когда я спускалась сюда, начинает крениться. И происходит страшное – она медленно заваливается прямо с женщинами, которые пытались добраться до выхода.

– Морена милостивая, спаси, умоляю, защити… – начинает бормотать Рада.

– Песок! – кричу я. – Все несите сюда песок, если хотите жить! И помогите тем, кто упал!

Мне хочется броситься на помощь тем женщинам, но я понимаю, что сейчас важнее остановить продвижение опасной густой жижи. Если поддамся эмоциям, нам конец.

– Ну же! Несите песок! – я повышаю голос, пытаясь докричаться хоть до кого-то.

– Она права! Скорее!

– Песок!

Несколько женщин приходят в себя, понимают, что я хочу сделать, и бросаются к мешкам.

– Рада, ты должна помочь мне. Нужно найти ткань, порвать её на тряпки, намочить и раздать людям, – я встряхиваю бедную женщину несколько раз, пока она не приходит в себя. – Нужно будет приложить ткань к лицу и дышать только через неё, поняла? Найди помощниц и сделайте это.

– Д-да…

– Вперёд!

Я не уверена, что это спасёт от газа, которого становится всё больше, но попробовать стоит.

В следующие две минуты те, кто может держать себя в руках, дружно таскают мешки с песком и пытаются хоть как-то присыпать жижу, пытаясь остановить её распространение и уменьшить выделение газа. Она занимает уже почти половину большого помещения.

Дышать становится всё труднее, непонятно, стоит ли ждать помощи? Слышал ли кто-то наши крики? Мы в любом случае не сможем засыпать всё. Сейчас мы лишь пытаемся отсрочить неизбежное.

Часть женщин, которые не в себе от страха, я отправляю в подсобные комнаты и велю им закрыть двери. Так у них больше шансов выжить и не надышаться. Туда же помогают добраться тем, кто упал с лестницы. Некоторые из них травмированы. Ситуация ужасна.

Кто-то начинает кидать в окна камни, пытаясь разбить стёкла, чтобы к нам заходило больше чистого воздуха.

Когда песок израсходован, я понимаю, что этого недостаточно. Мешков слишком мало, да и физически не выйдет засыпать всё «море» из сердцевины гибельника.

И хоть сейчас эта гадость почти замедлила ход, почти застыла, газ по-прежнему медленно продолжает наполнять помещение.

В этот момент дверь наверху отворяется. Там показывается какая-то старая дева, которая тут же бросается за помощью.

Следующие минуты проходят как в тумане. Нас начинают потихоньку поднимать наверх – к чистому воздуху. Мы кое как держимся, прикрывая лицо мокрыми тряпками.

Когда я выбираюсь из недр фабрики, свежий воздух кажется мне неземным блаженством.

Вокруг много старых дев, все кашляют, но почти у всех в руках мокрые тряпки. Есть надежда, что это хоть как-то помогло.

Я не вижу лекаря, а он бы пригодился. Мы с Радой прислоняемся к стене, пытаясь прийти в себя.

Буквально спустя минуту показывается лира Дарина, её приводит Зоряна, которая бледная, как полотно.

– Как только я найду виновного, он жестоко ответит, – громко причитает Дарина, зло осматриваясь. – Эта авария принесла нам огромные убытки! А ты на них посмотри, Зоряна! Радуются, что можно не работать. Ух,