– Прорвали. Она прорвала.

– Прорвал Дитер Кирх. – Корнелия обходит нас, вставая между мной и Филоменой, и пока Филомена пытается свалить всю вину на меня, Корнелия, перекрикивая ее, рассказывает то, что сообщил Отто. Рохус едва слушает, собирая в стопку уцелевшие фрагменты книг.

За дверью двигаются тени. Бригитта и ее стража, они слушают и глядят на нас в ужасе.

Я дрожу. Я осознаю это только тогда, когда Отто касается моего плеча и его твердая рука сдерживает мой тремор.

– Хэксэн-егери не убили Дитера, – шепчу я.

Филомена кричит. Корнелия тоже. Их спор дает нам с Отто некоторое подобие уединения.

– Нет, – говорит Отто, крепко сжав челюсти. – Я не знаю почему. Я был уверен, они убьют его.

Я не хочу думать. Не хочу этим заниматься. Мое тело разбито и болит, а то, чего я боялась больше всего на свете, только что стало явью.

Но я избранный богиней чемпион.

«И где ты была?» – спрашиваю Хольду. Не знаю, хочу ли, чтобы это прозвучало как обвинение.

«А откуда, по-твоему, взялись кедровые деревья? – бросает она. – Он скрыл свои намерения. Скрыл то, что лишился собственной магии… Я и не подозревала… Я должна была догадаться. Прости, Фридерика».

«Этого оказалось недостаточно, чтобы сдержать Дитера. Ты знала, что он связан со мной?»

«Я чувствовала, что с тобой что-то связано, но не была уверена, что это может быть. У Дитера нет доступа к магии – или не должно быть. Мне и в голову не пришло проверить, является ли причиной происходящего он».

Но именно он и является. Он связан со мной. И я прошла связующую церемонию с Отто, так что теперь мы все объединены?

Мысль, что у Дитера есть доступ ко мне, вызывает тошноту.

Мысль же, что у Дитера есть доступ к Отто, невыносима.

Мое тело напрягается в попытке защититься, это инстинктивный порыв, который помог мне в состоянии сна оттолкнуть Дитера – изгнать – прочь от Отто. Но сейчас на меня накатывает что-то еще, волна, которая приносит ярость, и на меня внезапно обрушивается воспоминание настолько сильное, что я замираю.

Дитер в Бирэсборне, еще до того, как мама и старейшины изгнали его. Прежде чем мы осознали глубину его безумия, он обучался у целителя, чтобы стать следующим врачевателем нашей деревни, который будет лечить травмы и болезни с помощью телесной магии.

Я упала с дерева, когда искала омелу. На моей ноге была ужасная царапина, и я рыдала у мамы на груди от боли и страха, пока Дитер не опустился на колени рядом. Его рука, легкая как перышко, покрытая мазью, легла на мою кожу, и он прошептал заклинание, пока я плакала, а мама успокаивала меня.

Приятное ощущение окутало мою ногу. Теплое, успокаивающее и мягкое.

А когда Дитер убрал руку, порез исчез.

Это то чувство, которое я испытываю сейчас. Волна исцеления проходит сквозь меня, в моем сознании мешанина из мыслей о Дитере, Отто и защите, и я пытаюсь избавиться от всего этого, от воспоминаний, от тепла…

– Фрици… – Голос Отто дрожит.

Я смотрю сначала на него, затем туда, куда устремлен его взгляд.

Раны на костяшках моих пальцев… исчезли. Боль, которую я чувствовала в спине от ожогов, – прошла.

Ранения, которые нанес мне Дитер.

«Зажили».

Я таращусь на лохмотья ночной рубашки. Единственным доказательством нападения теперь являются пятна крови на разорванной ткани.

– Что… – Отто протягивает руки, но не прикасается ко мне, будто хочет что-то сделать, но не может понять, что именно.

Я перевожу взгляд на Филомену, Рохуса, Бригитту, – они слишком поглощены своим горем и не видят, что произошло. Мне нужно обращаться осторожнее с дикой магией, но это была инстинктивная реакция, отчаянная попытка найти покой.

Это произошло из-за воспоминаний о брате.

Я не могу сосредотачиваться на нем сейчас. Не могу думать ни о чем, помимо того, что ждет впереди.

– Что искал здесь Дитер? – спрашиваю Отто. – Что он сказал?

Лицо Отто на мгновение становится бесстрастным. Но я чувствую искру того, что он пытается побороть: ужас, отвращение, гнев, раскаяние, стыд.

– Он не сказал. – Отто хмурится еще сильнее и поворачивается к обгоревшему столу. – Он смотрел на что-то вон там.

Я пересекаю комнату. Рохус смотрит на меня из-за стопки книг и что-то говорит, но я будто в другой реальности.

Большая часть вещей на столе уничтожена. Книги, свитки. Я просматриваю их – сохранился корешок книги, на котором виден узор, и его я сразу узнаю.

– Он изучал Начальное Древо, – догадываюсь я.

В моей голове проносятся видения из прошлого. Древо, четыре элемента, которые его окружают…

Отто использует кинжал, чтобы расчистить стол от пепла и мусора.

– Он хотел разрушить барьер Источника, чтобы уничтожить магию Древа. Возможно, он до сих пор добивается этого.

– Значит, раньше он не знал, как это сделать? Зачем ему понадобились книги?

– Возможно, он понял, что его первоначальный план теперь не сработает.

– Понятия не имею, а может ли… – Мой взгляд натыкается на что-то под лезвием Отто. – Подожди-ка. Вот.

Отто останавливается, поднимает лист пергамента, который выглядит так, будто его вырвали из книги. Он уцелел при пожаре и оказался спрятан под другой книгой, и Отто пробегает по нему глазами, прежде чем протянуть мне.

Филомена все еще кричит. Корнелия сердито смотрит на нее и, когда удается, орет в ответ. Рохус приказывает отряду Бригитты начать уборку в библиотеке.

Я беру пергамент и читаю.

На нем изображено Древо, три ствола переплетаются, ветви тянутся к небу.

Под рисунком… заклинание? Или, может быть, список ингредиентов?

Три камня и одна искра:

Вода, воздух, земля

И огонь в сердце.

Я перечитываю еще раз. И еще.

«Камни».

Дитер сказал, что я принесу ему камень. Что здесь есть один из них.

Для чего они нужны?

«Нет, Фридерика, – раздается голос Хольды, полный отчаяния. – Уничтожь эту бумагу».

«Уничтожить ее? Что это?»

«Но если Дитер уже видел…»

Она замолкает, и я чувствую ее панику. Неужели Отто тоже ее чувствует? Я поднимаю на него глаза, но он смотрит, задумчиво нахмурившись.

«Что это такое, Хольда?» – настаиваю я.

«Твоя обязанность – доказать Совету и другим ведьмам, что дикая магия является ресурсом, который они могут использовать без страха», – говорит она.

«Да, но…»

«Это не все. Древо – это заглушка для магии, плотина. Это заклятие может разрушить нашу плотину».

Я хмуро смотрю на стол. «А разве ты не этого хочешь?»

«Я хочу, чтобы наши люди знали, что им не нужны ограничения, которые мы на них накладываем, и что они могут получить доступ к дикой