– А можешь мне спеть, что ты там написала? Очень интересно, как у тебя получится.

– У меня блокнот в номере. Могу наизусть отрывок спеть.

– Спой, – попросила подруга.

Я встала перед ней, сложила руки как оперная певица, и выдала три секунды звуков, которые со мной учил акус.

От моего пения энергия ни в какие ноты не складывалась, к сожалению. Она только вызвала дикий ржач у француженки. Я никогда не видела, чтобы Ван так веселилась.

– Это так смешно, Поли, – утирая слёзы и икая, сказала она, – неужели и моя песня так смешно звучит со стороны?

Ванесса вела себя странно, скорее всего, от волнения.

– Да нет, я же не смеялась, – пробурчала я, немного обидевшись.

Я старалась, между прочим. Но продолжить обсуждение вокальных данных друг друга нам помешал сигнал моего браслета. Я зачитала вслух сообщение – меня просили срочно выйти в холл первого этажа к эскалатору для получения инструкций от командира.

– Ну вот и всё, дорогая, пойду узнаю свою судьбу. С завтрашнего дня мне можно будет только посочувствовать, – вздохнув, пожаловалась я Ванессе.

– Это как сказать, милая. Может быть, на Фениксе самое безопасное для тебя место. Удачи.

Ван даже подошла и обняла меня, как будто прямо сейчас в армию провожала. Я похлопала её по спине и поспешила к эскалаторам.

Только там меня ждал не какой-то гипотетический командир, не Тони с посланием, а сам Платон Хазааш. Сердце подпрыгнуло и забилось чаще.

– Полин, послушай, – сказал он и взлохматил светлую чёлку. – Мне тут в голову пришло у тебя поинтересоваться: может быть, ты хотела что-то забрать с Энгина? У тебя ведь совсем не было времени на сборы. Полетишь?

Честно говоря, возвращаться на Энгин-24 я не испытывала никакого желания. Да и Ван привезла мне мою Земную сумку – она главная ценность. С другой стороны, полёт на Энгин отсрочит курс молодого бойца…

– Даже не знаю… А когда лететь? Послезавтра?

– И, может быть, ты бы хотела посмотреть Веггу? – ответил вопросом на вопрос Платон, заставив меня затаить дыхание. – Я бы взял тебя с собой завтра утром.

И он ещё спрашивает?! Я с огромным трудом удержалась, чтобы не заорать на весь холл «Да! Да! Да!» и не прыгнуть Платону на шею.

– О! – вместо этого выдохнула восхищённо. – Конечно, я бы хотела! Это же невероятное предложение!

– Ну всё, тогда до завтра. Я прилечу к девяти утра. Выходите с подругой на площадь.

Он мне улыбнулся и пошёл на выход из здания, а я, только проследив за главой миротворцев взглядом, заметила блондинку Софью Звягинцеву, которая ждала его у дверей, а на меня смотрела очень нехорошо.

Интересно, что между ними? Надеюсь, не любовь-морковь. Вот такая я в глубине души эгоистка и не хочу наблюдать роман прекрасного дара и его юриста.

Вернулась в гостиницу, но к Ванессе больше не пошла. Будет ей завтра сюрприз. Пусть порадуется.

Но мне в любом случае скучать было некогда: собрать сумку в дорогу и помедитировать перед сном тоже требует времени. А медитациями я решила не пренебрегать. Думается, что моя способность видеть энергию может мне ещё понадобиться в карьере миротворца.

Потратила вечер с пользой и легла спать.

А утром проснулась пораньше и пошла за Ванессой на завтрак.

– Как хорошо, что ты уже встала, Поли, – обрадовалась подруга, – а то мне сказали к девяти выходить, и я думала, что улечу не попрощавшись. Будить тебя не хотела.

Ага. Поспать я всегда любила.

– Я будильник поставила, – хитренько подмигнула подруге, но что тоже лечу, не сказала.

Мы позавтракали, попрощались, Ван пошла в номер за вещами, а я понеслась прямиком на выход, потому что сумку свою додумалась ещё вчера отдать Тони и наказать ждать меня с ней на площади к девяти. Так что сюрприз удался. Когда Ванесса только появилась на крыльце, я уже сидела в «Карающем» вместе с даром и истом.

Глава 14

– Ван, ты будто мне и не рада? – спросила я француженку, когда мы добрались до большого «Карающего», разместились в каютах и встретились в уютной гостиной женского отсека.

Сюрприз мой, конечно, удался, но неизвестно, для кого он стал большей неожиданностью: для меня или для Ван. Я вообще не ожидала, что подруга прошипит мне при встрече: «А ты что тут делаешь?»

Вот первым делом и решила уточнить: какого, собственно, хрена?

– Я рада, Поли, просто удивилась, – пролепетала Ван робко, но потом будто воспрянула и наехала: – Почему ты не сказала, что тоже летишь? Я бы, может, ночью спала лучше, зная, что буду не одна среди мужчин.

Надо сказать, что воспитанная в девятнадцатом веке Ванесса так и не приняла свободные нравы, возможно, мы на этой почве и сошлись. Я испытала укол раскаяния.

– Ладно. Прости. Хотела сделать сюрприз, но идея была так себе, – повинилась. – Как тебе каюта?

Подруга с радостью переключилась.

– Такой потрясающий корабль! А ты видела его сердце? Я слышала, что у ДНК-симбионтов есть сердце.

Понесло её куда-то не туда. Я думала, она мне про кровать и душ расскажет.

– «Карающий» мне его не показывал, и это вообще не то место, которое демонстрируют гостям таких звездолётов.

– Жаль. Может, поищем? – не унималась Ван. – Чем ещё заниматься в полёте?

– С ума сошла? – уточнила я, внимательно разглядывая подругу.

В последнее время я её не узнавала. Обычно это я предлагала куда-нибудь сходить или что-то сделать, а она всячески отказывалась.

– Ой, не знаю, что на меня нашло, – тут же стушевалась Ван, становясь собой, – так чем займёмся?

– Можем посмотреть кино или просто поболтать в столовой за чаем. «Карающий» сказал, что приготовил пирожки.

– Сказал? Он говорящий? – удивилась подруга, а меня посетило лёгкое чувство, будто во всём происходящем есть что-то неправильное.

Возможно, оно появилось из того, что мы говорили о ДНК-симбионте так, как будто его тут нет, а он-то тут и всё слышит. С другой стороны, странно, что корабль такой молчаливый и сказал мне всего пару слов, когда я была в каюте одна. Может, он шифруется от посторонних и я не должна распространяться о его способностях?

– Я не так выразилась, идём, – решительно взяла Ван под руку и потянула в коридор.

В столовой буду расспрашивать её о сестре и учёбе на Минерве-Би, чтобы тема замялась. А позже, спрошу тихонько у Кара, как мне себя вести.

– Молодцы, что пришли сами, – встретил нас Платон, едва мы вошли в нужный отсек.