Эрик потер жадно ручки.

― Допрыгалась, козочка моя. Очень хорошо.

Амулет на его груди засветился. Сжав его, услыхал, что супруга его вызвала лекаря. Мортель сделал мину попроще, добавил сначала скорби, мотнул головой и натянул на лицо маску раздражения, после чего радостной пчелкой поспешил к женушке.

Сьера-Фима-Инсиль

Мрачно глянула на горничную, притащившую вместо нужного фактерна целого лекаря.

― Госпожа Рот, кажется, я приказывала вам несколько иное.

Каргина виновато потупилась.

― Так вышло, миледи.

― Позже с тобой разберусь. Лекарь Шелби, ― обратила внимание на врача особняка. ― Вы принесли фактерн?

― Разумеется. Что у вас случилось, леди? ― поправил на носу очки с толстыми стеклами и поплелся ближе ко мне. ― Дурно себя чувствуете? Что болит? Можно конкретики?

― Голова немного побаливает.

― А, понимаю, понимаю, женская хворь.

Интересно, когда головная боль стала чисто женской хворью? Мужики ей, что, не подвержены? Судя по тому, как недоуменно пялилась на лекаря Карги, — это не так.

― С вашего позволения, я вас просканирую.

― Хватило бы и фактерна.

― Да, но он не уберет боль.

― И всё-таки.

― Гм. Как скажете, мадам, но осмотреть я вас обязан, в тягости у женщин часто бывают головные боли.

Пожала плечами. Не стану тебя расстраивать, милейший. Взяв у него артефакт, сжала, наблюдая, как из него вырывается зеленоватая магия и впитывается в моё тело. Несколько минут неприятных ощущений — и мана покидает мня, впитываясь обратно в артефакт. Между мной и подобравшимся лекарем сияет плотная желтоватая сфера, что принимает очертания моего тела, у головы легкие вкрапления красноты, у сердца — клочок черного дымка, а так, всё вроде бы чисто.

― И правда, легкий приступ головной боли. Сейчас уберу, госпожа.

― А вот это что? ― указываю на черноту.

Лекарь поправляет очки, щурится.

― Пожалуй, если бы это было возможно, я бы сказал, что на вас насылают какое-то проклятие, но так как этого просто не может быть, заключаю, что сердечная ментальная боль и женская грусть вас одолевают, миледи.

― Хорошая песня, затевай сначала, ― ворчу, потирая переносицу.

― Что, миледи?

― Ничего.

Быть такого не может, говорит. Понаберут идиотов, на радость парацетамолу.

И тут врывается он.

― Сьера! Что ты снова придумала⁈

― Милорд, ― кланяется лекарь. ― Леди Мортель немного захворала. К сожалению, порадовать вас известием о наследнике не могу, леди не в тягости, совершенно точно, ― быстрый странный взгляд на Мортеля и вновь к носкам сапог.

― Вот как? ― умеряет пыл, надменно поджимая губы. ― В таком случае, что же с моей супругой, лекарь Шелби?

― В целом, ничего серьезного. Небольшая головная боль. Не о чем беспокоиться.

Обмениваемся с Мортелем раздраженными молниями.

…Чтоб ты сдохла, дорогая.

…Чтоб ты провалился в бездну, гад родной.

Глава 27

Тянемся на мобиле к воротам поместья. Как же медленно! Честное слово, пешком бы скорее дошли. Очень надеюсь, Каргина вот-вот активирует фактерн и свалит из столицы поскорее. Немного волнуюсь за неё.

― Как ты себя сейчас чувствуешь, дорогая? ― мерзким голоском интересуется Эрик. ― Право слово, ты заставила меня поволноваться.

Да что ты, скорее ты очень расстроился, что Шелби ничего особо кроме головной боли не нашел. Не сомневаюсь: Кайло мечтал, чтобы целитель обрадовал его известием о какой-нибудь моей неизлечимой хвори, от которой я обязана непременно откинуть коньки скоропостижно. А вот меня по-прежнему напрягают изменения в моей внешности, и если бы Мортелю на самом деле была важна я, он бы уже эти изменения заметил.

Странно, что Каргина никаких изменений во мне не замечала. И никто другой, кроме меня.

― Ты меня игнорируешь, Сьера?

― Тебя проигнорируешь, как же, ― ворчу. ― Хорошо себя чувствую, можешь не беспокоиться.

― Как я могу. Ты мне жена, Сьера. Моя главная обязанность — волноваться за тебя.

Закатываю глаза. Так и подмывает рыкнуть: никакая я тебя не жена! У меня другой муж где-то бегает, а твоя жена твоими же стараниями отдала богам душу, сопляк. Молчу. Сейчас вот понимаю: если вскроется правда о настоящей Сьере Мортель, ничего хорошего от этого не будет. Конечно, тюбик и без того полноправный владелец всего приданного Сьеры, он просто горячо желает освободиться от ненужной жены в моем лице и гудеть полноценно, жить свободно, припеваючи, для наследника выбрав жену, которая будет ему по вкусу, между делом со служанками миловаться.

А ничего хорошего не будет по той простой причине, что Ашерди принадлежит непосредственно покойной Сьере Мортель. И может быть, меня не казнят за то, что заняла её тело, а Ашерди я сто процентов лишусь, поскольку Серафима Кошевая не имеет к наследству никакого отношения, как и сам Эрик Мортель. Провинция Ашерди в случае смерти наследницы отойдет короне, если иных наследников не останется, а иных наследников нет.

Любопытно, если бы не приехала в Фианию и по-прежнему торчала бы в Кхер, то Кайло бы забыл обо мне? Отчего-то сомневаюсь. Со временем всё равно бы отдал приказ о моём убийстве, которое подстроили бы под несчастный случай: шею там сломала бы на конной прогулке, утопла в собственной ванне, укусила ядовитая змея. Вариантов масса, никто бы не стал разбираться, потому что Сьера никому не нужна, если только нынешнему супругу, но как знать, появилась ли на моей руке эта черная вязь, если бы я так и осталась в провинции.

Украдкой покосилась на Кайло. Боже, какой он всё-таки мерзавец. Просто ужасно. Настоящий монстр в симпатичной кожаной упаковке. Собственно, сколько таких бок о бок каждый день ходило в моём родном мире. Словив мой взгляд, парацетамол вопросительно выгнул бровь. Отрицательно качнула головой и отвернулась обратно к окну, мобиль набирал скорость, направляясь к городу.

Каргина

Следуя приказу госпожи, госпожа Рот, спрятавшись за гардиной, проследила за покидающим поместье мобилем, и как только тот скрылся из виду, разгладила на юбке «траурного» платья не существующие складки, закапала в глаза специальные капли, от которых краснели глазные белки, создавая вид, будто очень долго плакала, нацепила на лицо скорбящую мину, после чего неспешным шагом отправилась на кухню.

Конечно, Каргина помнила наказ госпожи убираться из Изумрудного немедля, но она желала напоследок разыграть небольшой спектакль, сохранить вид убитой горем уволенной служанки, пустить слух, якобы выпьет молока, соберет вещи