Однако сейчас эти глаза с теплом смотрели на толпу молодых людей и улыбались, так же, как и его сухие, старческие губы.

— Рад приветствовать новых адептов — а я исхожу из того, что все эти замечательные молодые люди, приславшие нам заявки, ими станут! — он лукаво подмигнул собравшимся. — А, так же, не менее счастлив вновь приветствовать повзрослевших после долгих каникул… — Голос его дрогнул, словно он пытался сдержать смех. — Или не очень повзрослевших адептов. Надеюсь, что некоторые из них набрались разума и не будут вводить в оторопь учительский состав нашей академии.

По рядам пробежали смешки, а стоящий рядом Бодан деланно-смущенно опустил взгляд и с видом невинной девочки принялся водить носком ботинка по земле.

— Да, да, адепт Нортон, — с театральной серьёзностью подтвердил ректор. В том, что это был именно ректор, я, почему-то, не сомневалась. — Именно вас я и имел в виду. Вас и ваших друзей. Искренне надеюсь, что профессору Фойерстоуну больше не придется искать вас ночью по близлежащим лесам, а профессору Пфлегетир заниматься очередными пойманными вами твар… ммм… экспонатами. Хотя, должен признать, ваш вклад в пополнение нашего зверинца просто неоценим!

Смешки стали громче. Очевидно, многие понимали, что имеет в виду старичок.

А мой новый знакомый и защитник, похоже, далеко не паинька. Я едва сдержала улыбку. Но, в то же время, было видно, что ректор его любит.

— Для новеньких, — вернулся к вступительной речи глава академии. — Меня зовут Маурициус Альтерманн. Я являюсь ректором этого достойного заведения, выпустившего в свет бесчисленное количество виртуозных магов, уже… сто двадцать один год.

Сколько?! Он же, наверняка, шутит? Ведь если он руководит академией сто двадцать один год, то сколько же ему лет? Под двести?

Я вопросительно повернулась к Бодану, но на лице того не было ни тени улыбки. Так, понятно, значит старик говорит серьёзно. Вопросы зрели в моей голове, как крыжовник на ветке. Похоже, Бодану придется поработать справочной.

А ректор, тем временем, продолжал:

— Чтобы не мучить наших прекрасных кандидатов — а я прекрасно понимаю, как они взволнованы! — мы начнём экзамен незамедлительно. Будьте добры, следуйте за мной. В холле главного здания вы покажете нашей любимой и уважаемой, а также незаменимой заведующей учебной частью, профессор Крафт, свои письма, и она внесет вас в список экзаменуемых. Все остальные адепты вольны вернуться в свои комнаты. Однако, никто не воспрещает им сопроводить новичков на экзекуцию! — Ректор хохотнул, хитро взглянув на Бодана, который явно взял нас с Шелли под опеку. — Дабы поддерживать в них моральный дух и здоровый оптимизм.

С этими словами Маурициус Альтерманн развернулся и на удивление быстро для своего возраста и комплекции зашагал в сторону главного здания, чуть переваливаясь из стороны в сторону и подпрыгивая, как шарик.

Услышав слово "экзамен", я похолодела, а колени стали ватными. И снова меня сковали страх и неуверенность в себе. А вдруг я не справлюсь? Ведь я совсем не умею управлять этими искрами, которые время от времени выстреливают у меня из ладони. Они сами…

— А ты чего застыла? — раздался у меня над ухом уютный голос Бодана. — Вперед. Выше нос, всё будет нормально!

— Но я же ничего не умею, — едва слышно выдавила я.

— Вот и научишься! Для того ты сюда и приехала! — парень весело подмигнул мне, и в его голосе прозвучала такая уверенность, что я мгновенно приободрилась.

— А что меня заставят делать?

— А вот это ты узнаешь, когда будешь стоять перед комиссией! Там нет универсальных заданий. Каждый делает своё. Ну, то, что ему по душе.

"Чем дальнее, тем страньше", как говорила Алиса в легендарной книга Кэрролла. Вместо того, чтобы сокращаться, мой крыжовник продолжал зреть.

К зданию академии я шла в состоянии какой-то прострации, не замечая почти ничего вокруг. Разве что под ногами скрипела светлая галька, а по обе стороны дорожки я краем глаза уловила ряды кустов с крупными, бело-розовыми цветами, источающими свежий, чуть сладковатый аромат. Похожий на тот, каким пахнет наш чубушник.

Поднявшись по широкой мраморной лестнице, я на мгновение замерла перед огромной, распахнутой дверью, не решаясь войти внутрь. Лёгкий пинок Бодана вывел меня из оцепенения, и я, сделав глубокий вдох, перешагнула порог академии и оказалась в просторном, наполненном приятной прохладой атриуме. Разгоряченная быстрой ходьбой, волнением и жарким солнцем, я невольно поёжилась, но уже через мгновение с наслаждением вдохнула бодрящий воздух и вытерла со лба мелкие бисеринки пота.

Медленно огляделась вокруг. Мраморные стены светло-серого с черными прожилками цвета, поддерживаемые массивными, черными колоннами, взмывали ввысь, к куполообразному потолку, расписанному какими-то фресками, которые я не смогла рассмотреть. Глаза еще не привыкли к царящему тут полумраку. Лучи полуденного солнца играли на витражах узких стрельчатых окон, разукрашивая строгие стены и отбрасывая радужные искорки на блестящий, выложенные кремовыми плитами пол.

— Мэйди, поторопись, потом всё рассмотришь, — над ухом раздался тихий, но настойчивый голос Бодана. — Поверь, у тебя еще будет достаточно времени. А пока марш записываться на экзамен.

Я принялась растерянно озираться по сторонам.

— Там! — парень мягко развернул меня, и я увидела в глубине зала огромный, черный стол, на которым высились кипы каких-то бумаг.

За столом восседала миниатюрная женщина с угольно-черными волосами, убранными в аккуратный узел. Из-за высоких стопок документов ее почти не было видно, но, тем не менее, от нее буквально исходила аура властности.

— Заместитель ректора, — тихо пояснил мой защитник. — Профессор Мелинда Крафт. Преподает элементарные магические взаимодействия. Строгая, но справедливая. Давай, вперед, пока остальные не нахлынули.

И действительно, пока у стола стояло лишь пару человек, но позади нас уже слышался нарастающий гул голосов.

Я неуверенно покосилась на дверь, через которую в атриум уже хлынул поток студентов, но тут у Бодана лопнуло терпение.

— Да что ж ты за заяц-то пугливый, — раздраженно пробормотал он и, схватив меня за локоть, бесцеремонно потащил к столу. — Профессор Крафт! — Это было обращено уже к маленькой женщине. — Кандидатка в адептки Мэйден Клири.

Он повернулся ко мне, протянул руку и коротко скомандовал:

— Письмо!