Как бы я ни хотела избежать тяжёлой работы на фабрике и в поле, мне нужно посмотреть, как там всё устроено. Иначе, что я смогу предложить старым девам? Я должна изнутри увидеть, чем они живут, какие у них беды. Отсиживаться в храме – позиция слабого.

Срок беременности небольшой, я чувствую себя великолепно, а значит, справлюсь.

Единственное, что пугает до жути, разговоры про «уродцев», которые рождаются у старых дев. Я уверена, что дело вовсе не в возрасте девушек, а в тяжёлых условиях на фабрике, или даже самих цветках гибельниках.

Вдруг с малышом что-то случится? Эта мысль буквально выворачивала меня наизнанку. Но если я не стану наставницей, не факт, что ребёнок вообще появится на свет. Так что придётся рискнуть и уповать на то, что малыш сможет защитить нас обоих.

– Мы ведь справимся, правда? – шепчу я, касаясь рукой живота. – Всего один денёчек.

Добромир уезжает, у него срочные дела, а я спустя десять минут уже иду к фабрике.

На шее под платьем болтается какой-то амулет, слепленный Великом на скорую руку из соломы и тонкой бечёвки. Божок сказал, что амулет защитит мой организм от фабричных испарений, если хватит магии. Это «если» немного печалило, но выбора не было.

Фабрика не далеко от моего домика, и единственный плюс этого – ноги не успеют сильно пострадать.

Я вчера осмотрела обувь и увидела, что внутри туфлей есть твёрдые полоски, опоясывающие их с внутренней стороны. Именно они так сильно жмут и натирают. У меня на ногах уже багровые полосы, а ведь это только начало. Со временем эти твёрдые полоски сотрутся, а туфли разносятся, но я боюсь представить, что будет с моими ногами после этого.

Здание фабрики массивное, вытянутое, с высокими окнами с арочными рамами, сделанными из потемневшего от времени дерева. На крыше возвышается дымоход, выпускающий лёгкий белёсый дым. Кирпичные стены потемнели и покрылись мхом. Но оно всё равно выглядит куда лучше и новее многих домиков в посёлке.

Высокий забор из кованого железа ограждает территорию, его пики украшены завитками, напоминающими лепестки цветков. Я догадываюсь, что это цветы гибельника.

Я делаю тяжёлый вдох, воздух неприятный с примесью пыли и ещё чего-то сладковато маслянистого.

У кованых ворот стоит маленькая худая женщина лет сорока пяти:

– Так, новенькая! Ты из храма? Пришла чуть раньше, но это отлично. Нам срочно нужны рабочие руки. Меня зовут лира Зоряна, я старшая на фабрике.

– Я Анна, – натянуто улыбаюсь, уже по привычке ожидая подвоха.

Но Зоряна лишь дежурно улыбается в ответ. Она выглядит измотанной и немного нервной, но куда приятнее наставницы Дарины.

Поверх платья моей новой знакомой надет фартук, который когда-то был белым, а теперь посерел от частых стирок. Передний карман сильно топорщится, я делаю вывод, что Зоряна носит там что-то необходимое для работы.

– Наденешь фартук и специальную обувь с железным носом. Снимать нельзя, поняла? Это техника безопасности.

– Поняла, я только за, – радостно киваю я.

Неужели хотя бы здесь можно снять жуткие туфли? Уверена, многие идут на фабрику только ради этого.

– Сегодня мало того, что проблемы на фабрике, так ещё и будущий князь приедет. Хочет осмотреться. Вот же не вовремя! – сетует Зоряна. – Это я к тому, что вести себя надо прилично, чтобы произвести хорошее впечатление. Поняла?

– Будущий князь? Военачальник Норд? – моё сердце пропускает удар.

– Он, конечно. Кто же ещё? – хмыкает Зоряня. – Давай, иди уже внутрь, тебе там помогут освоиться.

Я не могу поверить своему «счастью». Только думала, что отделалась от дракона, а он будто специально преследует меня. Даже здесь.

Глава 8 Авария

Я вхожу на территорию фабрики и вижу, что здесь повсюду лежит золотая пыльца, переливаясь на слабом зимнем солнце. Я даже чихаю пару раз, пока иду к зданию.

На меня мало кто обращает внимание, хотя вокруг снуют десятки старых дев. Женщин здесь куда больше, чем в храме.

Как только я вхожу в здание, меня сразу поражает запах. Он был слегка терпкий, медово-сладкий и приятный. Именно так пахнут гибельники.

– Проходи! Не задерживай нас! – раздаётся требовательный голос позади меня.

Я послушно начинаю спускаться вниз по узкой, деревянной лестнице. Конструкция выглядит не слишком надёжной, но судя по затёртым ступеням стоит уже давно. Значит, крепкая.

Мы гуськом идём в самые недра фабрики на минусовой этаж. Даже страшно представить, сколько пришлось копать во время строительства.

Зал большой, и он наполнен шумом: грохочут машины, трещат прессы, женщины снуют между станками, словно тени. В воздухе парит мелкая золотая пыльца, оседающая на одежду и волосы старых дев.

Здесь нужно что-то защищающее нос и рот. Однозначно. Не удивлюсь, если цветы ядовиты или вредны, ведь они растут на границе с Навью.

– Новенькая! – возглас раздаётся сразу, едва я ступаю с лестницы на твёрдый пол из досок.

Я поворачиваю голову и вижу женщину среднего роста в таком же переднике, как у Зоряны.

– Добрый день, – здороваюсь я.

– Иди сюда, скорее! Эта Рада, – женщина буквально хватает за запястье первую попавшуюся старую деву, проходящую мимо, и знакомит нас. – Она тебе расскажет, как тут всё устроено.

Мы с Радой остаёмся стоять друг напротив друга. На вид ей около тридцати пяти, длинная чёрная коса до пояса, молочно-белая кожа, стройная фигура. Раду можно было бы назвать привлекательной, если бы не ужасный широкий шрам, пересекающий её лицо от середины лба до подбородка. Из-за него нос стал кривым, а губа оттопыренной. К тому же его явно зашили грубо и неумело, добавив уродства.

Рада опускает глаза, видно, что она сильно стесняется, и явно не из тех, кто легко заводит новые знакомства.

Во мне просыпается острая, почти болезненная жалость. Я сразу понимаю, почему она не смогла выйти замуж и почему так зажата.

– Привет, – я тепло улыбаюсь, делая шаг вперёд.

Рада поднимает голову, кусая губы. Я смотрю только ей в глаза, не пялюсь на её шрам, потому что уверена, так делают все, с кем она разговаривает.

– Привет, – робко откликается она. – Я тебе всё покажу, если… ты не против?

– Конечно! – с преувеличенным энтузиазмом я осматриваюсь. – У вас тут так интересно. Кстати, я Анна.

– Мне