— Что со мной⁈ — прохрипела я, мой голос был слабым, рваным, каждый звук вырывался с трудом, как будто я тонула в песке. Боль пульсировала, отдаваясь в груди, в горле, и я задыхалась, хватая ртом холодный воздух.

Кайлан выругался — коротко, резко, его голос прорезал шум в моей голове. Он опустился рядом, его движения были быстрыми, точными, как у хищника, почуявшего опасность.

— Они нас нашли, — прорычал он, и в его тоне была смесь злости и чего-то ещё — страха?

Его руки схватили меня за запястье, пальцы сжали мою кожу, и он задрал рукав комбинезона с такой силой, что ткань затрещала. Взгляд метнулся по моей руке, и вдруг он замер, его пальцы нащупали что-то под кожей — твёрдое, маленькое, чужеродное.

— Ну конечно, — процедил Кайлан, его голос стал холоднее, но в нём мелькнула тень удивления. Он посмотрел на меня, и в его глазах вспыхнуло нечто похожее на уважение, смешанное с мрачной усмешкой.

— Что?.. — я задохнулась, боль всё ещё рвала меня на части, но я заставила себя сосредоточиться на его лице, на его словах. Мой голос дрожал, каждый вдох давался с трудом, как будто лёгкие сжимала невидимая рука.

Кайлан наклонился ближе, его пальцы надавили на кожу чуть ниже моего локтя, и я вздрогнула от резкой вспышки боли, что пронзила руку, как раскалённая игла. Он замер, его взгляд сузился, и я увидела, как его скулы напряглись, пока он ощупывал что-то под моей кожей — твёрдое, чужеродное, невидимое глазу.

— Умные ублюдки, — процедил он, его голос был быстрым, напряжённым, с ноткой мрачного восхищения. — В тебя внедрили чип. Скрытый. Они следили за тобой всё это время — каждый твой шаг, каждый вдох. Это не просто маячок для эвакуации, Лина. Это их запасной план, чтобы держать тебя на поводке. И сейчас, судя по всему, поняв, что ты вышла на меня, они активировали протокол вызова. Скоро сюда явится весь грёбаный отряд зачистки.

— Дерьмо, — прорычал Тарек, его голос прогремел над ущельем, как удар грома. Он опустился рядом, его массивная рука легла мне на спину, твёрдая и горячая, словно пытаясь удержать меня в этом мире, пока боль разрывала меня изнутри.

Мой разум закружился, слова Кайлана эхом отдавались в голове, смешиваясь с пульсирующей агонией. Чип? Скрытый? Я знала только про маячок — маленький передатчик на воротнике комбинезона, который мне выдали перед высадкой. Они сказали, что это моя страховка, мой способ позвать помощь, если всё пойдёт не по плану.

Я сжала зубы, чувствуя, как гнев поднимается во мне, горячий и едкий, как песок пустошей. Корпорация не доверяла мне с самого начала — я была не агентом, а марионеткой, слепо верящей в их ложь.

— Маячок… — прохрипела я, мой голос был слабым, рваным, но внутри меня вспыхнула искра решимости. Собрав все силы, я потянулась к воротнику, пальцы дрожали, пока я нащупывала холодный металл устройства — крошечного, гладкого, знакомого. Это был мой «официальный» спасательный круг, вживлённый в ткань перед отправкой на Аркатон-7. Я думала, он единственный, мой шанс выбраться, если контракт пойдёт прахом. Но теперь я знала правду — он был лишь приманкой, отвлекающей от настоящей ловушки под моей кожей.

Стиснув зубы, я рванула маячок с воротника, ткань затрещала, и я швырнула его в костёр. Пламя вспыхнуло, жадно пожирая устройство, и искры взлетели в воздух, освещая лица Тарека и Кайлана — два удивлённых взгляда, что впились в меня, как клинки.

— Что? — бросила я, мой голос стал резче, хотя боль всё ещё пульсировала в руке. — Не думали же вы, что я действительно добровольно пошла на заклание, отправившись на эту планету без гарантий? Они дали мне этот маячок, чтобы я чувствовала себя в безопасности, чтобы я верила, что у меня есть выход. Но чип… — я сглотнула, гнев смешивался с горечью, — чип был их настоящим контролем. Я даже не подозревала.

Кайлан хмыкнул, его губы изогнулись в холодной усмешке, но в его глазах мелькнула тень уважения.

— О, Лина, — протянул он, его голос был мягким, но с лёгкой хрипотцой. — Ты всё-таки не так наивна, как я думал. Они сыграли на твоей надежде, а ты чуть не попалась. Почти трогательно.

Тарек фыркнул, его рука сжала моё плечо сильнее, и я почувствовала, как его тепло пробивается сквозь мою дрожь.

— Хватит болтать, — прорычал он, его взгляд метнулся к Кайлану, острый, как лезвие. — Вырезай эту дрянь. Сейчас же.

— Что значит вырезай? — мой голос сорвался, дрожащий, полный паники, что я не могла скрыть.

Мои глаза метались между ними — Тареком, чьи кулаки сжались так, что костяшки побелели, и Кайланом, чьи пальцы всё ещё сжимали моё запястье, тёплые, но непреклонные.

Они переглянулись, и в этом молчаливом обмене было что-то тяжёлое, почти зловещее. Кайлан наклонился ближе, его лицо оказалось в дюймах от моего, и я почувствовала его дыхание — горячее, с лёгким привкусом дыма от костра.

— То и значит, красотка. Это будет больно, — сказал он, его голос был низким, мягким, но в нём чувствовалась сталь, что резанула меня глубже, чем его слова. Его глаза впились в мои, и в них мелькнула тень сожаления — или, может, это был отблеск огня?

Я сидела на холодном камне, его шершавая поверхность впивалась в мои бёдра сквозь тонкую ткань комбинезона, и этот холод был почти облегчением после жара боли, что всё ещё пульсировала в моей голове. Костёр трещал, бросая слабые отблески на скалы ущелья, но его тепло не доходило до меня — я дрожала, чувствуя, как ледяной воздух Аркатона-7 вгрызается в кожу, смешиваясь с липким потом, что стекал по моей спине. Кайлан опустился передо мной на колени, его движения были быстрыми, уверенными, и он раскладывал на камне хирургический набор — маленький, потрёпанный, с пятнами ржавчины на металлических инструментах, от вида которых у меня сжалось сердце. Лезвие, пинцет, что-то похожее на зажим — всё это выглядело как орудия пыток, а не спасения.

— Откуда у тебя это? — спросила я, мой голос был хриплым, подозрительным, и я впилась в него взглядом, пытаясь скрыть страх, что поднимался из глубины. Мои пальцы сжались на краю камня, ногти царапнули его, оставляя белые следы.

Кайлан поднял глаза, и его губы изогнулись в этой знакомой усмешке — ленивой,