Голос осип, и я закашлялась. Боль в горле усилилась, и возникло ощущение, будто в шее раскалённая спица.

– В порядке? – возмутилась сестра. – Да ты вся горишь! А я говорила, что на выставке какую-нибудь заразу подхватишь. Так и случилось. Ещё и мозоли на руках? Сколько ты километров на коляске проехала? Садись, надо тебя немедленно надо переодеть!

Ангелина сокрушённо вздыхала, когда помогала мне подняться и стянуть промокшую насквозь ночную рубашку, а я сдерживалась, кусая губы. Хотелось сказать, что я не гулять ездила, а по делу. Если бы удалось договориться с компаниями по продаже товаров «Хендмейд» о реализации результатов моего творчества, сестре не пришлось бы так тяжело работать.

Конечно, мои лосьоны и сиропы приносили доход, но очень уж маленький. Так как я инвалид, а сестре некогда, то доставку покупателям могла предложить лишь курьерскую, от двери к двери. Мало кто был готов платить за доставку больше, чем за крем или конфеты. Поэтому выставка товаров ручной работы, которая открылась неподалёку от нашего дома, вселила в меня надежду.

Увы, неоправдавшуюся. Материалы мне тоже приходилось заказывать с доставкой до двери, и себестоимость оказалась выше, чем продавцы были готовы взять на реализацию. Мало того, что я не смогла ничего продать, так ещё и подхватила какую-то заразу. Если сестра тоже заболеет и сляжет, то за квартиру нам будет платить нечем.

После приёма жаропонижающего температура спала, и Ангелина устало улыбнулась.

– Прости, – с трудом сдерживая слёзы, попросила я. – Знаю, что поступила глупо.

Она обняла меня и вздохнула. Я же кусала губы, думая, что было бы проще не проснуться после аварии. Моя милая младшая сестра из-за меня не жила по-настоящему. Не ходила на свидания, не веселилась с подругами. Только работала и ухаживала за мной.

– Всё в порядке, Стеша, – прошептала Ангелина и погладила меня по спине. – Всё хорошо.

Все называли мою сестру ангелом, а у меня с каждым годом росло чувство вины. Оно всё сильнее душило меня, ведь мне хотелось жить, даже оказавшись в таком жалком состоянии. И я упрямо цеплялась за этот мир, зная, что и сама никогда не стану счастливой, и сестре не дам.

Измученная двумя работами Ангелина уснула на моей кровати, и я осторожно погладила сестру по голове, едва прикасаясь к волосам, чтобы опять не разбудить. Она заслужила спокойный сон. Нет! Она заслужила жить своей жизнью.

«Ничего не в порядке, – беззвучно заплакала я. – Всё плохо. Я чудовище!»

В горле снова кольнуло, и я сжала зубы, чтобы не застонать. Вирус попался какой-то очень злой, болезнь развивалась стремительно, а сестре нельзя на больничный, за это её могут уволить. Потянувшись к каталке, я попыталась пересесть, чтобы держаться от Ангелины подальше, но сил не хватило, и я упала на пол.

А когда испуганно подняла голову, чтобы проверить, не разбудила ли сестру, то увидела возвышающуюся надо мной статую из белого мрамора. Я сидела у странного алтаря и держала окровавленную шпильку дрожащими пухлыми пальцами.

Чужими пальцами!

Глава 2

Едва дыша, я смотрела на шпильку, а вокруг царила суета. Мимо, наступив на букет роз, пробежал мужчина в вычурном ярко-синем фраке. А потом вернулся, волоча за собой грузную даму в роскошном наряде, который можно увидеть лишь в кино.

С ноги полной леди слетела туфелька, но мужчина не обратил на это внимания. Он пыхтел, обливался потом, но тащил свою бесчувственную «Золушку» к распахнутым дверям. Я потянулась и зачем-то подхватила потерянную обувь.

Рассматривая искусную вышивку на мыске и обтянутый кожей деревянный каблук, пробормотала:

– Ручная работа. Размер сороковой, не меньше.

Всегда мечтала купить что-то подобное, когда бродила по сайту мастеров, где выставляла свои лосьоны и крема. Но красивые туфли стоили дорого, а у нас с Ангелиной едва хватало денег на еду. Я надеялась, что моя лавочка станет популярна, и я, наконец, буду получать прибыль, но пока лишь отбивала материалы.

Наверное, именно мечта о красивых туфельках для той, кто не может ходить, и сохранила мой рассудок в этой странной ситуации. Ведь я понимала, что это не сон, и не нужно было себя щипать. Рёбра сдавливало корсетом так, что боль простреливала внутренности. Сомнений не было – каким-то образом я оказалась в чужом теле.

– Как в книжном романе! – нервно рассмеялась я. – Осталось дождаться магического дара и дракона в помолвочным кольцом в зубах…

Осеклась, осознав, что голос тоже не принадлежал мне. У меня от природы высокий звонкий голосок, который все называли детским, а сейчас я произнесла слова приятным грудным контральто. Совсем как моя любимая Леди Гага! Правда, Ангелина терпеть её не могла, поэтому приходилось включать музыку лишь в одиночестве.

При мысли о сестре кольнуло в груди сильнее, чем давили рёбра корсета.

«Привет, привычное чувство вины», – вздохнула я.

– Не переживай о сестре, – вдруг услышала тихий шёпот, от которого затылок сжало льдом ужаса. – Она счастлива в браке и родила прекрасную девочку!

– Кто это сказал? – спросила чужим и деревянным от страха голосом.

Пока я сидела, пытаясь осознать, что произошло, вокруг не осталось ни единой живой души. Даже странный человек в длинных одеждах, что стоял статуей за алтарём, бесследно исчез.

«Статуя?» – вздрогнула я, боясь поднять взгляд на каменное изваяние.

– Пресветлая богиня Сельвия, – снова зашуршал голос, которому позавидовали бы все маньяки в моём мире. – Я не могу явить себя миру, здесь слишком низкая магическая вибрация. Но способна общаться через свои изображения.

Я так и не заставила себя посмотреть вверх, боясь увидеть ожившие каменные черты. Сразу вспомнилась пьеса «Каменный гость», и в животе свернулся тугой комок. Ангелина часто пеняла, что я излишне впечатлительная!

– Так лучше? – вдруг ожила булавка в моей руке.

Вскрикнув, я хотела отбросить её, но перепутала чужие руки, и в сторону полетела туфелька. Раздался вскрик, и я успела заметить в дверях перекошенную физиономию молодого человека, украшенную свежим финалом.

– Жирная дура! – раздался крик.

Незнакомец, получивший в глаз, исчез, а я осознала следующее:

Во-первых, теперь я не только полная, но и невероятно сильная!

Во-вторых, страх перед богиней растаял.

– Да, – улыбнулась булавке. – Намного лучше. Спасибо. Так что вы сказали о моей сестре? Дочь родила? Когда успела? Мы только что с ней разговаривали, и у Ангелины даже намёка на животик не