— «Хроники Лунных Приливов и Их Влияния на Магию Подземелий»… — пробормотал он название, которое я даже выговорить с первого раза не смогла бы. — Тут ошибка на странице двести тридцать четвертой. В формуле расчета резонанса. Автор перепутал коэффициент вязкости эфира с… — Черт замер, заметив мой изумленно-напряженный взгляд. — Я… я не читал этого! Я даже не знаю, что это за книга!

Он отшатнулся от стеллажа, как от гремучей змеи. Его дыхание участилось. Редис был похож на дикого зверя в клетке собственной памяти. Или ее отсутствия.

— Эй, спокойно. — Я сделала шаг к нему. — Может, ты просто слишком начитанное привидение? Крутился здесь, пока не превратился в статуэтку? Или это интуиция?

На самом деле я понимала, что несу бред, просто надо же было как-то успокоить разволновавшегося черта.

Он не ответил. Просто отвернулся и направился к большому письменному столу, склонился над открытой записной книжкой. Его лицо было сосредоточенным, почти отрешенным.

Там на странице были схемы какого-то механизма с комментариями, я мельком глянула, когда мы заходили сюда днем, и запомнила, потому что ничегошеньки не поняла. Йорик подошел и устроился у моих ног, наблюдая за Редисом с собачьим любопытством.

Рогатый черт взял перо из стакана. Окунул его в чернильницу, которая, к моему удивлению, оказалась не сухой. И… начал писать. Рядом с одной из схем. Быстро, уверенно, почти не глядя.

Естественно, я подошла поближе и наклонилась, чтобы рассмотреть. Почерк Редиса был другим. Более угловатым, стремительным, чем аккуратные строчки в книжке. Но… мама дорогая! Как же они были похожи. Очень похожи! Та же манера выводить заглавные «Р», тот же наклон, та же энергичная подача пера. Почерк Лукаса в контракте был другим. Чистым, каллиграфическим, холодным. А этот…

И тут я подняла голову и на верхней полке стеллажа слева от стола заметила толстенный том в темно-бордовом переплете. Заголовок золотом едва читался в полумраке: «Энциклопедия Порядка». Вдруг эта книга поможет мне разобраться в происходящем безумии?! Он манил меня к себе, как магнит.

Стремянки рядом конечно же не было. Зато у стола стоял массивный дубовый стул с высокой спинкой. Я пододвинула его к стеллажу, залезла, поняла, что не дотягиваюсь, и почти не задумываясь встала на вроде бы крепкий с виду подлокотник. Приподнялась на цыпочки, потянулась к вожделенному фолианту… Пальцы уже коснулись корешка…

Глава 17

А дальше — как в замедленной съемке. Стул под моим весом предательски качнулся. Раздался треск — не громкий, но зловещий. Опора под правой ногой ушла вниз.

— Ой! — вскрикнула я, чувствуя, как мир опрокидывается.

И полетела вниз: в сторону стола, стопок бумаг, чернильницы. Вот уж был бы печальный конец специалиста по расхламлению…

Но вместо каменного пола или острого угла стола меня встретили… руки. Сильные, крепкие, уверенные.

Черт успел подхватить меня прямо в полете. Резко, грубовато, но надежно прижав к твердой груди. Я уткнулась лицом в ткань, чувствуя тепло его тела и запах простого мыла. А еще напряжение. Дикое напряжение.

Держал он меня как неудобный, но ценный груз. Выдохнув, я рискнула посмотреть ему в лицо. Зеленые глаза, огромные от шока и… злости? Губы сжаты в тонкую белую линию. Рога торчат как грозные антенны над его нахмуренным лбом.

— Ты! — прошипел он, и его учащенное дыхание опалило мою кожу. — Идиотка бестолковая! Куда полезла?! Сломать себе шею захотела?

Он отчаянно ругался, прижимая меня к себе. Крепко. Так крепко, что дышать было трудно. Его сердце бешено колотилось. Или это мое?

Йорик, видимо, решив, что началась новая веселая игра, запрыгнул на предательский стул и радостно залаял, глядя на нас.

Тиканье часов вдруг стало громче. Редис смотрел на меня, а я — на него. Неловкость повисла в воздухе гуще книжной пыли. Сердце колотилось где-то в горле — то ли от падения, то ли от… ощущения крепких, сильных рук на теле.

— Можешь отпускать. А то тебе достался очень тяжелый подарок…

Черт отпустил меня так же резко, как и схватил. Отвернулся, поправляя рубаху, которую я помяла. В свете керосинки успела заметить, что кончики его ушей под черными волосами стали ярко-красными.

— Эм… — Я тоже старательно изобразила деловой вид. — Спасибо. За… эвакуацию.

Сперва Редис что-то буркнул под нос, неразборчивое, но явно нелестное — то ли в мой адрес, то ли в адрес всей ситуации.

— Пустяки, — выдавил он наконец нечто связное, все еще глядя в сторону. — Не лезь туда, где не достанешь. Идиотская затея.

Йорик, спрыгнув со стула, гордо подбежал к нам и ткнулся носом мне в ногу. Напряжение немного спало, сменившись взаимным смущением и желанием поскорее забыть этот момент.

Я ненадолго отвлеклась на собаку, а когда подняла голову, обнаружила, что Редис исчез.

— Где наш гид? — спросила у пса. — Не потерялся, надеюсь? Или его книжка-монстр проглотила?

Йорик тявкнул и рванул вглубь библиотеки — к узкой, почти незаметной арке, скрытой за высокими стеллажами. Я уверенно прошла следом.

Арка вела в крошечную смежную комнатку — скорее всего, архив. Здесь тоже стояли стеллажи, но они все были заставлены папками и рукописями. Ни книг, ни часов.

А в центре комнаты мягко светился кристалл неправильной формы, вросший прямо в каменный пол. Свет от него шел странный: золотисто-зеленоватый, пульсирующий в такт какому-то незримому ритму. В комнате тоже царил идеальный порядок и дышалось легко.

Черт сидел на полу рядом с кристаллом. Его глаза были закрыты. Одна рука лежала на колене, пальцы другой слегка касались светящейся поверхности. Лицо, обычно напряженное или хмурое, было удивительно спокойным. Расслабленным.

Йорик притих у порога, укладываясь на пол.

— Что… что это? — прошептала я, невольно понизив голос, чтобы не нарушить тишину.

Мужчина открыл глаза — ясные и глубокие.

— Источник, — ответил тоже тихо. — Успокаивает хаос вокруг. И внутри. — Он демонстративно погладил пальцами кристал.

Я осторожно