— Нет!

Слово сорвалось с моих губ раньше, чем я успела подумать, что неосмотрительно сразу отказывать правителю земли, где я собираюсь жить.

Глаза Северина вспыхнули недовольством. Но я тоже поджала губы, скрестила на груди руки и с вызовом уставилась на него. Мужчина молча разглядывал меня, словно думая, как подступиться, но вот его глаза на миг сощурились, а потом герцог вдруг сделал резкое движение, протягивая руку. Я дернулась в сторону, но было уже поздно — в его руках оказалась моя подвеска.

— Отдайте! Это не ваше!

— Любопытно, — с усмешкой сказал герцог, рассматривая янтарный шарик. — А тебе никто не говорил, ведьма, что нельзя выпускать домашних призраков за порог дома?

Я побледнела. Ой ты ж, попала, как кур в ощип! Как я забыла про тетушку Аниль? Надо было снять сережку дома. Маг в лавке тоже, наверное, почувствовал призрака, но вида не подал, что понял это. И теперь мы с тетушкой попались.

— Я случайно, — сказала я вмиг севшим голосом.

— По-хорошему, — задумчиво катая шарик между указательным и большим пальцами, сказал Северин, — я должен изгнать мертвую ведьму из нашего мира. А тебя наказать. Устроить показательную порку?

— Не надо…

Слезы сами вдруг потекли у меня из глаз. Разные картинки из земной истории снова замелькали перед глазами. Как людей помещали в колодки на площади. Как публично пороли. Как… А тетушку вообще изничтожат! А я не могу лишиться ее! И даже не потому, что она еще много чего не рассказала об этом мире, о магии нитей, да кучу всего! А просто потому, что я успела к ней привязаться! Я же не смогу без нее! Я снова всхлипнула.

Герцог повел рукой, и янтарная подвеска оказалась заключенной в огненный шар. Его мужчина убрал куда-то в свой плащ.

— Успокойся, Тина. Я хочу, чтобы ты выслушала меня, — строго сказал он. — А это будет гарантом твоей лояльности. Я верну тебе твоего призрака.

— Когда?

— А это я решу сам. Но я хозяин своего слова. Раз сказал, что верну, значит, так и будет.

— Если я что?

— Для начала, если ты просто выслушаешь меня.

— Это шантаж!

Губы у меня дрожали, но щеки теперь запылали от гнева.

— Послушай, Тина, — строго продолжил выговаривать герцог. — Я правитель. И да, мне порой приходится поступать не слишком…

— Красиво?

— Не слишком мягко. И принимать сложные, жесткие, даже жестокие решения. Неужели ты думаешь, что мне доставляет удовольствие пугать маленькую девочку?

— Я не девочка! — возмутилась я.

Северин смотрел на меня теперь тяжелым взглядом, и я невольно ощутила идущую от него силу. Силу, которая могла бы, возможно, поломать мою волю, пожелай он этого.

— Сто пятьдесят лет я живу на этом свете, — отстраненно, словно разговаривая не со мной, а с кем-то, кого здесь нет, сказал мужчина. — И уже пятьдесят лет я правлю герцогством. Со дня смерти нашего с Натаном отца. Я видел, как рождались люди и как они умирали. Человеческая жизнь так хрупка и коротка, Тина!

Я молча обдумывала его слова. Ну да, если он дракон, то наверняка и на человеческую жизнь смотрит с высоты полета. Мы все кажемся ему букашками, ползающими в пыли.

— Короткая жизнь может быть намного ярче, чем длинное и никому не нужное прозябание, — и снова слова сами сорвались у меня с языка.

— А ты смелая.

Теперь глаза Северина смеялись, совсем так, как при нашей первой встрече.

— Я…

— Не оправдывайся, ведьма! Ты сказала, что думала. Я ценю честность и правдивость.

— Ну да! — обиженно сказала я. — Может, вы ее и цените, но сами пользуетесь хитрыми уловками, чтобы обмануть человека. Как вы сделали с письмом. И с тетушкой… то есть моим призраком.

— Про письмо ничего не знаю, — отмахнулся Северин. — Этим занимался мой маг.

— Прекрасно! Замечательное оправдание любой подлости. Не я виноват, а кто-то другой.

— Я не снимаю с себя вины. И не ищу оправданий, — снова посуровел Северин. Его глаза зажглись угрозой. — А ты бы все же могла вести себя полюбезней с твоим повелителем.

У меня на языке вертелось так много колючих слов, что я чуть ли не испытывала покалывания во рту. Но все же герцог прав — я как-то чересчур смело себя с ним повела.

— Простите, ваша светлость, — нехотя сказала я, хотя наверняка в моем голосе звучала обида.

— Так-то лучше, — заметил мужчина и откинулся на спинку сиденья.

Он поднял руку, и летающие огоньки втянулись в кончики его пальцев, на миг очертив их пылающим абрисом. Затем Северин отдернул шторки окна. Я невольно зажмурилась, потому что солнечный свет ударил мне в глаза. Отвернулась от молчащего герцога и уставилась в окно.

Мы уже покинули город, и колеса теперь грохотали по булыжникам высокого моста. Внизу лениво текла широкая река, недружелюбно ударяясь волнами в каменные опоры. За рекой воздвигался белоснежный замок на холме, окруженный белыми же каменными стенами. Еще голые ветви деревьев беспорядочно шарили в голубом небе, пытаясь зацепить легкие облачка.

Дорога привела нас прямо к раскрытым воротам, и мы поехали по аллее. Копыта коней весело стучали по дорожке, поблескивающей на солнце мелкой гранитной крошкой.

— Прошу! — сказал Северин, первым выпрыгивая из кареты. Усмехнулся, когда увидел, что я не решаюсь выйти. — Не бойся, Тина. Карета будет ждать тебя на этом самом месте. А мы просто поговорим в комфортной обстановке. А часа через два ты уже снова будешь дома.

И что мне оставалось делать? Я нехотя подала руку герцогу и оперлась о его сильную руку. Не спрашивая меня, мужчина продел мою руку себе под локоть и повел по широкой лестнице ко входу, обрамленному колоннами. И я потащилась за ним, как на привязи.

ГЛАВА 16. Все очень серьезно

Стены замка были сложены из молочного гранита с вкраплениями брусничного цвета, что выглядело очень изысканно и необычно. Наверняка на ярком солнце их белый цвет даже слепил глаза, но сейчас, в мягком вечернем освещении камни просто казались воздушными сливками с вареньем. Сказочно красиво. Только вот будет ли в этой сказке для меня счастливый конец?

Каменные львы, лежащие на постаментах слева и справа от входа, казалось, скосили