Его тихий хмык сопроводил ползущий в сторону уголок красивых губ, улыбка получилась мягкая и одновременно ехидная.

— До сих пор я никого не прятал.

— Интересно вы обозначили временной отрезок. А кто у вас появился с «этих пор»?

— Вы.

— А-а-а! О-о-о… — протянула недогадливая я и улыбнулась. Но через секунду нахмурилась, представляя, что вскоре буду выглядеть как и Сагерд Юри. — Да уж, появилась, — произнесла без энтузиазма и предложила гостю присесть.

Если бы все не началось с Проклятья Петли, ничего бы не случилось. Правда, до проклятья был провоцирующий антиапохмелин. А поводом к провокации была нерушимая клятва, которую дал недальновидный по молодости маг. Итого первоисточником событий стали Сагерд Юри, его азарт и невеста, склонная использовать чужие слабости себе во вред. Представить не могу, зачем ей потребовался упирающийся жених, брак с таким был бы ужасен. Или все дело в его наследии?

Даже в нашем роду с тончайшим вплетением магических способностей имелся один тайный дневник, что уж говорить о куда более даровитых древних родах.

— Итак, — выплыв из своих размышлений, я заняла кресло напротив мага и кротко улыбнулась, — всю эту неделю вы были заняты сокрытием новой невесты, и только?

— Вступлением в новую должность, — с некоторым неудовольствием продолжил он. — И местью Дамиану, конечно.

— Наконец-то! — Я вскочила с сидения, не теряя времени, устремилась на кухню. — Дайте мне минуту, я принесу чай или вино. Готовьтесь! Вы сейчас все-все расскажете в деталях!

— Не стоит, — долетело мне в спину, проклятийник, мгновение назад с комфортом устроившийся в кресле, решил пойти за мной. — Госпожа Огги… Маргарет, вы зря ищете штопор.

— Но это нужно отпраздновать! — не согласилась я и услышала прискорбное:

— Сожалею, у меня ничего не получилось.

— То есть? — Я замерла, так и не дотянувшись до полки со столовыми приборами, обернулась, присмотрелась к магу.

— Не получилась ваша… — Он замялся, подбирая слово. — Мстя?

Вид искренне расстроенного проклятийника, подпирающего холодильный шкаф, не на шутку меня встревожил. А его попытка найти замену моей воспитательной мозговправляющей идее добавила к тревоге оглушенное уныние, перерастающее в панику.

Если Дамиан сейчас не получит по шее, то в следующем году он непременно сделает что-нибудь куда более противозаконное и ужасающее. И мне страшно представить, что из испытанного нашим пра-пра-прадедом он выберет!

— В счет нашей договоренности, я могу отправить вас на южный берег, — мягко начал Сагерд Юри, совершенно не представляя, в какой ужас привели меня его слова. — Проведете два месяца в домике на побережье. Сейчас там бархатный сезон и туристическое затишье. Отдохнете, наберетесь сил, заодно избежите встречи с моими родными. Или вам хочется получить украшение, скажем, рубины и белое золото, полный комплект из пяти предметов. Хотите, я куплю вам услуги модистки…

— Я сама себе модистка, — вспомнила я и, ухватив мага за пиджак, встряхнула, заставляя его замолчать. Действие грубое, а голос мягкий. — Перестаньте меня соблазнять!

— Я еще не начинал, — заметил маг, но я его не слышала.

— Сагерд Юри, барон Декрад, вы пытались, вы действительно пытались ему отомстить? И вам не мешало ни висящее на вас проклятье Петли, ни защитный купол, активированный по моему указу?

— Я все предусмотрел, — сказал он так, словно я не смела усомниться в его компетенции.

Немыслимо, недопустимо! Ноги сами собой понесли меня из угла в угол, пока я, старательно взвешивая услышанное, пыталась сопоставить с уже известным.

— Вы опять мечетесь, — наблюдая за моими передвижениями озвучил проклятийник.

— Я думаю, — ответила ему. А через минуту и десяток проходов сообщила: — Я думаю, что хочу увидеть это. Эту Мстю.

— Как? С вашим магическим зрением это невыполнимо.

— Это поправимо.

Вариант был один — очки нашего пра-пра-прадеда, которые он создал для себя на исходе лет. Скрючившись и тихо ругаясь, я достала запыленную коробку из тайника, где ранее хранился и дневник Эдварда Руфуса Огги, некогда носившего титул лорда. Жаль, титул он потерял после освобождения лича, магии лишился после продажи своей души, а разум истратил, едва связался с потусторонней тварью, пообещавшей вернуть утерянное.

Собственно, очки были последним его проектом, поэтому обладали неприятными побочными эффектами. Тетушка говорила, что после примерки она видела кошмары с древней сущностью, сводившей дедулю с ума, а я, благодаря очкам, получала лишь головную боль, противную и долгую.

— Это что? — напрягся маг, внимательно ко мне приглядываясь. За время моего отсутствия он открыл бутылку вина, добрался до приготовленных ранее горячих бутербродов и с максимальным комфортом устроился в гостиной.

— Это наше наследие, — невозмутимо сказала ему и поправила оправу. — Хм! — Я отлично видела проклятийника, стандартные отметины уровня его силы, золотисто-розовый защитный купол, активированный мной, и красный шарф Петли на шее. Не палантин, что радует, но и не лента, которую можно было бы три недели терпеть.

— Вам нужно снять эти очки. — Напряжение в голосе мага совершенно меня не смутило.

— Не раньше, чем вы снимете наше проклятье.

— Не стоит с этим спешить, — не согласился проклятийник, поднимаясь из кресла. — Петля отлично отражает все попытки Элизабет вернуть меня под влияние клятвы. Но так как никто, кроме потомков рода Огги, видеть Петлю не способен, я могу без опасений заявлять, что клятву разбили истинные чувства.

— Вы так и говорите? — От удивления я подняла очки на лоб, нахмурилась. — А повторите, пожалуйста, зачем вы хотели отправить меня в домик у моря?

— Отдохнуть, — невинно сообщил он, приближаясь и протягивая руку к наследию от пра-пра-прадеда. На что наследие ответило серией коротких черных молний, видимых даже мне.

Сагерд отдернул руку и с непонятной усмешкой уставился на нее.

— Какой любопытный у вас получился купол.

— То есть? — Я вернула очки на глаза и воззрилась на его руку.

То, что ранее являло собой полупрозрачную, переливающуюся золотом сферу диаметром в два метра, превратилось в слой напыления, покрывшего Сагерда Юри как вторая кожа. Прочная и непроницаемая для разрядов энергии, которыми очки пытались отомстить за покушение на их неприкосновенность.

— Итак, проклятие из вашего наследия сопротивляется очкам из вашего наследия, это радует. — Он вновь потянулся ко мне, но я отступила, на что мне с раздражением попеняли: — Стойте на месте. У вас в стеклах запечатана древняя сущность.

— Подумаешь, новая проклятая вещь, — беззаботно отмахнулась я. После детских опытов Дамиана у нас таких