Долго рассматривала изображения бывших хозяев. Портрет хозяйки висел в хозяйской спальне. Я и раньше его заприметила: довольно большой, в тяжелой раме, над неактивным камином из серого камня, но было как-то не до изучений. Статная драконица с темными кудрями, рассыпанными по плечам, в дорогом парчовом платье, смотрела на меня в ответ, ну, очень надменно. Красивая. Даже жаль такую красоту.

― Это тетя Арлен, ― пробухтел за спиной Санто.

Я так и поняла. Помимо Арлен, имелось ещё четыре портрета драконов. В холле на центральной стене возле лестницы — довольно-таки здоровый мужчина в стального оттенка кафтане, посеребренные сединой темные густые волосы, суровый взгляд серых глаз пригвождал к месту.

― Это Маршель, ― буркнул Око. ― Во время наложения купола его не было в Долине.

― Сбежал?

― Да нет, что ты. Думаю, нет. Маршель был хорошим драконом и очень любил свою семью, но к моменту трагедии его как месяц не было здесь, отправился с торговым караваном к дроу и так и не вернулся, может быть, погиб по дороге от руки головорезов, а может, просто задержался так, уже и не узнать.

Ещё на нескольких картинах были изображены молодые драконы, юноша и драконица. По внешнему сходству можно было с легкостью сделать вывод об их родственных узах: драконица была очень похожа на мать – Арлен, а юноша — на отца. Око сказал, что их звали Лисаль и Мигдар. Оба учились в столичной академии, и что с ними сейчас, сказать невозможно.

Неизведанным остался только чердак. Убедившись, что на улице всё ещё небезопасно, с помощью Санто вытянула складную лестницу и забралась наверх, тут же чихнув от пылищи и грязи, что валялась комьями не только по углам, но и всюду. Спустя двадцать минут ревизии крикнула оставшимся внизу:

― Здесь ничего нет. Только сундуки с тряпьем и детские поломанные игрушки.

― Вертай, Селька. Нечего пылью дышать.

Согласно угумкунув, бросила прощальный взгляд на витражное грязное окно, явно выходящее на задний двор, с прекрасным драконом, чьи золотистые крылья были распростерты, а пасть извергала рыжий огонь, крикнула: «Посторонись!» И спрыгнула вниз.

К вечеру ситуация за окном не изменилась, а желудок уже не просто бурчал, а стонал, грозя прилипнуть к спине. Но что было делать, не самоубиваться же из-за ложки каши. Простонала в ладони: ради ложки каши я была готова сейчас даже убить. За всё время, что я здесь была, это впервые, что стихийная гадость не проходила так долго. Просто ужасно. Теперь я понимала, каким образом погиб Санто, и не хотела для себя подобной судьбы, но что было делать?

― Не кручинься, Сель, ― запрыгнул на живот крыс. ― Все наладится, вот увидишь.

Хмуро глянула на наглеца и мысленно махнула рукой: тут голодная смерть близко, какой смысл в сохранности одежды.

― А где Санто?

Око дернул усами.

― Стол догрызает.

Испытала стойкое сочувствие и сама невольно подумала о ножке стола, помотала головой. Я ещё не настолько отчаялась.

― Слушай, а ты не мог бы быстренько скакнуть в наш дом и стащить тарелку каши? ― аж присела от пришедшей в голову идеи.

Крыс скептично дернул хвостом.

― И как я, по-твоему, донесу эту тарелку? На горбу? Так она просто свалится.

― А если привязать маго-нитью? Когда станешь возвращаться, я попробую направить потоки через щелку в двери, вдруг получится?

― Рисковать моей шкурой решила, засранка?

Мрачно цыкнула. Ну, не своей же. Я же пока ещё жива.

― Ладно, что будешь делать. Давай попробуем. А то не только тебя, но и мальчонку совсем жалко. Хотя ты, между прочим, могла и без обычной еды нас подпитать, магией или кровью. Что смотришь, как инквизитор на черного мага? Я серьезно. Парня не жаль, да?

― Притянешь каши, подумаю.

От идеи я не в восторге, но как-то надо выживать. Не дай магия, Санто на самом деле с одичания в лича превратится.

На том и порешили.

Естественно, нам с крысом проворачивать подобную махинацию было страшно, его чуть не засосало в торнадо, без подранной шкуры не обошлось, в холке и, м-м-м, ягодицах застряли острые льдинки. Однако через пятнадцать минут, управляя маной, удачно прикрепила нитями тарелку к горбу Око. Правда, меня саму чуть пару раз не снесло огромным воздушным потоком, лицо сильно обветрило, а руки разбило в кровавые царапины, но главное! Главное — Око удалось пронести не только тарелку с кашей, но и пакетик сдобы в зубах.

Мимо белкой проскользнул крыс. С превеликой радостью хлопнув дверью, заперла на засов и съехала по ней на попу. Маны снова ноль и даже в минус на несколько месяцев сокращенных жизненных сил. По-прежнему сжимая в челюстях пакетик, крыс распластался на полу, вяло подрагивал хвостом.

― Ген, ты как?

― Шашудь.

― Что?

― Тьфу, ― выплюнул пожеванный пакетик. ― Сойдет, говорю. А где Санто?

― Я здесь, ― тихо махнул кистью парень, выглядывая из кухни. Мертвый взгляд жадно впился в скудную снедь. ― Решил не лезть под руку.

― Это ты молодец. Ну, жрать давайте, пока по второму кругу не померли с голоду.

Понятное дело, никто медлить не стал. Спустя некоторое время развалились все вместе на постели Санто, голод удалось совсем немного притупить, ну, уж лучше, чем ничего. Око блеснул алыми глазками, напоминая: ты обещала. Фыркнула: помню я! Не видишь, что ли, маны совсем нет! Гена скорбно вздохнул, отбивая безмолвно, что должок на мне всё равно есть.

Раздраженно дернув щекой, полезла в карман за монетами, желая рассмотреть их получше, а затем окопаться в дневнике и более тщательно рассмотреть два других. На ладонь упали пять дырявых кругляшей. Крыс запрыгнул на плечо, Санто заинтересованно подполз ближе.

― Что-то не похожи эти штуки на монеты, ― заявил Око.

― Согласна. Что-то они мне очень напоминают, ещё сразу заметила.

― И мне, ― тихо отозвался Санто.

― А не может ли это быть…

― Телепорталки! ― закончили в один голос, уставившись на кругляши совсем другими, обалделыми взглядами.

Естественно, я сдуру чуть одну не сжала, но Око вовремя вмешался, отчитав как школьницу, что мы понятия не