Наблюдая за ее зареванным лицом, я отстраненно размышляла. Нет, поддаваться нельзя, хоть сердце и дрогнуло. Хуже врага могут быть только такие шавки-исполнители. Сильный противник хоть какое-то уважение вызывает, а это что?

Задумавшись, я и не заметила, как откуда-то появился столб черного дыма, который развернулся вихрем и на его месте появился Юмин Тахарион в настоящем облике. Маша, увидев его, вскрикнула, но уже ничего нельзя было остановить – ни мне, ни ей. Что-то невидимое полоснуло девушку по горлу, и сразу же ее тело растворилось под серебристой пылью.

Так ей и надо, заслужила! Князь зла сделал то, чего я сама втайне хотела, но моральные принципы не позволяли решиться. Стоило лишь этой мысли оформиться в моей голове, как я испугалась – могла бы отшатнуться от самой себя, так бы и поступила. Только что на моих глазах умер человек! И это осознание накрыло гораздо сильнее мимолетного облегчения. Меня страшно замутило, а тело обмякло. Сползая вниз и бездумно пытаясь схватиться за стул, я не отрывала взгляда от безупречно чистого пола, даже пылинки не осталось. Сглотнув тяжелый ком, я с трудом подняла взгляд и прохрипела:

– Я… я хотела всех их выгнать из Гонты, а не убивать.

Юта ответил спокойно, безразлично пожав плечами:

– Все добрячки такие глупые и обречены на раннюю гибель? Она уже пыталась – надо было подождать до следующего раза? Почему я вообще об этом узнаю случайно, а не от тебя? Когда-нибудь доберусь и до тех, кто ей отдал такой приказ, но пока мои руки не настолько длинные. И какая чушь – отпускать ее с этими знаниями.

– Да она уже все знания передала через артефакт связи.

– Успокойся, тетенька, и подумай. Знаю по себе: враг должен быть или мертв, или под твоим присмотром. Поэтому я других князей зла опасаюсь гораздо больше, чем драконов, которые под моим Тахарионом как на ладони.

Я кое-как поднялась и доползла до ванной. Долго умывалась ледяной водой, пытаясь прийти в себя. Юта часто говорил, что исполнит любое мое желание, но я впервые по-настоящему столкнулась с такой реализацией. Исполнять-то он будет, но максимально быстро и эффективно, не развешивая сопли. Нельзя винить его – я сама виновата. Пользуясь его силой, я ведь очень сильно изменилась – возможно, не от природы этой магии, а от вседозволенности. Или все-таки черный резерв имеет такие отголоски? Разве это я? Разве я еще год назад была способна на хладнокровную разработку подобных стратегий? Не Маша в этой ситуации запуталась – в ее-то мнении все было более-менее понятно…

Моя ненависть к попаданцам возникла не на ровном месте, но она сразу сделалась огульной и всепоглощающей, я за одну минуту стала готова всех мести одной метлой. Но кто-то из них вообще таких распоряжений от управления не получал, а кто-то до сих пор мешкает. Сережа плохой? А Матвей? А Тарас, который в нужный момент меня поддержал перед Катриной? Он меня потом к Эллесу приворожил, но это все же другое преступление.

Я поймала свой лихорадочный взгляд в зеркале. Да, это я ошиблась. Ведь я – возрожденная Аделиз, добрая волшебница, способная только на сострадание и помощь. Если и был какой-то смысл в моем возвращении в этот мир, то совсем не тот, который вкладывает Юмин Тахарион. Я не имею права становиться очередной княгиней зла, мстящей всем без разбору, а наоборот, обязана вылечить изуродованную душу того бедного мальчика. Спасти его во второй раз. Но сейчас у меня нет лекарства, надо набраться знаний и магии, чтобы взяться за это дело всерьез. И сегодня мне не остается иного, кроме как провести четкую границу.

Выйдя из ванны, я не удивилась, что Юта все еще меня ждал, беспечно развалившись на моей кровати. Заговорила я очень спокойно:

– Ты не должен был никого убивать без моего четкого согласия. Моим первым желанием стало не иметь с тобой ничего общего, но, к сожалению, мы все равно вынуждены встречаться. Я больше никогда не буду брать твою силу. Когда меня отчислят, я придумаю легенду, притворюсь местной и пойду поступать в другую школу – возможно, для смежных профессий мой дар сгодится. Но постараюсь задержаться здесь как можно дольше, своими силами, потому что сейчас я больше похожа на попаданку, чем на местную. На твои цели я повлиять не могу, однако очень прошу вычеркнуть меня из списка своих целей. Если защиту снова обновят, справляйся сам. Но я не думаю, что в ближайшие годы тебе понадобится какая-то помощь: ты очень удачно отвел от себя подозрения, оставив здесь улиток, драконы тебя даже не рассматривают.

Юта замер, обратился черным дымом и обозначился уже передо мной.

– Улиток? – уточнил он.

Я уже знала, что иногда монстров называют по-разному, поэтому пояснила:

– Да. Это нечисть второго ранга…

– Я знаю, что это такое, – он перебил чуть охрипшим голосом. – И я их здесь не оставлял. Вообще никогда не использовал, не приручал и не исследовал, поэтому меня так легко и вычеркнули из списка подозреваемых.

Мы уставились друг на друга круглыми глазами, да так и замерли. Но я все равно задала нелепый вопрос:

– В смысле?

Еще минута напряженного молчания, в течение которой мы даже не моргали. Затем его тихое пояснение:

– В смысле, зря я уничтожил определитель нечистой силы, хотя вытащить его из кабинета не было никакой возможности. Он указывал не на меня. Вернее, не только на меня.

У меня получилось вытолкнуть воздух из легких короткими выдохами:

– О… хре… неть…

– Согласен с каждым звуком.

Глава 8

Вот так обычно и бывает: стоит мне только твердо наметить новую, принципиально иную базу наших отношений, как случается какая-нибудь трэшанина. Разумеется, после такой новости Юмин не спешил покидать мою комнату, да и мне внезапно расхотелось его прогонять.

– Настя, знаю, как ты относишься к учебе, но думаю, что сейчас правильнее перенаправить тебя на Тахарион. Я найду способ пристроить тебя обратно, когда угроза минует.

– А я здесь при чем? – уточнила удивленно. – Да, страшновато, но не страшнее, чем всем остальным студентам и сотрудникам. Князь зла, в первую очередь, твой враг – он с тебя и начнет, пока мы в панике эвакуируемся. Кстати, а кто из них?

– Ни малейшего представления.

– Под