— Замолчи! Не позорь себя больше, чем ты уже сделала, — сжимает на груди кулон. Заметив это, чухоня бледнеет и съеживается. Не проходит и минуты, как на пороге двое охранников. — Запереть госпожу Хуполь в её комнатах. Немедленно!

Охрана хватает чухоню под ручки и вытаскивает под её визги в коридор, где моя чопорная горничная осуждающе качает головой. Заметив на себе внимание, Каргина сухо докладывает:

— Моя леди, я умоляла Бертину не срамить себя и не подслушивать разговоры господ, но кто же станет меня слушать? Какой позор. Какой кошмар.

Тихо ржу, естественно, про себя. Не менее чопорно киваю горничной:

— Я в тебе не сомневалась, Каргина.

Выходим с угрюмым Мортелем наружу.

— У меня к тебе будет поручение. Вызови мобиль и езжай в «Охотничий Домик», забери наши вещи, какое-то время мы поживем в доме моего дорогого супруга.

— Слушаюсь, мадам, — безропотно кланяется Каргина, и вопреки всему радости на её лице нет, только замешательство и легкий страх. Моя дорогая Каргина. Просто умница.

Глава 18

По дороге в комнаты ещё немножко поупражнялась с Кайло в мастерстве по быстрому сцеживанию яда, к концу у бедняги натурально дергался глаз. На третьем этаже, резко распахнув высоченную резную дверь перед моим носом, прошипел:

— Не жена, а исчадие бездны. Хорошо маскировалась, змея. И какой я молодец, что вовремя отослал тебя в Кхер, иначе скончался от твоего яда на шестой месяц совместной жизни. Чудовище. А я-то, дурак, не понимал, отчего же твой папенька так старался сбагрить тебя поскорее, от счастья плакал при брачном ритуале.

Молодец он, прям язык зачесался ответить гаду в рифму. Продефилировала мимо Мортеля, роняя:

— И снова ты повторяешься, не устал? Справедливости ради, ты, мой бесценный, чудовище похлеще меня, так что не прибедняйся.

— Это ты о чём, Сьера? — подозрительное в спину.

— Подумай на досуге, не всё же мне тебе разжевывать, — осматриваюсь. Довольно приличная, просторная спальня, под ногами теплый толстый ковер, занимающий всё напольное пространство помещения. Широкая кровать с резными столбиками, ввинченными в пол и потолок, украшенный лепниной, вместо тумбочек — один огромный расписной сундук, софа, трюмо с зеркалом, возле окна ещё ростовое в тяжелой раме, шкафа не видно, зато имеются несколько закрытых дверей. — Это смежные покои?

— Естественно, ты законная супруга, как-никак. Проход в мою комнату за центральной дверью, ванная комната слева, справа гардеробная.

— Ну, чудно. Можешь идти. Хочу побыть наедине с собой. И да, про прислугу не забудь.

Кайло багровеет.

— В котором часу ужин?

— В семь! — рычит. — Не думай о себе многого, дорогая моя, это мой дом, и правила в нём будут мои! — и брамсь входной дверцей, что она едва не снялась с петель.

— Надо же, какой нервный, — бурчу весело, подплываю к окну. С его-то даром по основному направлению разве не нужны крепкие нервишки? Вид, кстати, шикарный, на внутренний небольшой, очень красивый садик с качелями на мягкой длинной сидушке, чайный столик. Отличное место, чтобы посидеть в тишине за интересной книгой.

Теперь насчет дара Мортеля. Помимо неплохого уровня стихии земли, то самое основное направление магии Эрика Мортеля из ветки темной магии, по классу некромантии, а именно — проклятия. Парацетамол наш проклятийник, о чём я, собственно, в последнее время и догадывалась.

Подобные мыслишки у меня возникли ещё в Кхере, точнее, мыслишки о том, что мой, так скажем, костюмчик новый прокляли.

Сами судите: болезнь походила на действие медленно убивающего яда. Долгая затяжная лихорадка, ужасный, рвущий легкие кашель, не проходящая испарина, кровотечения, ужасная слабость и так много чего по мелочи. А целители в один голос твердили, что физически я здорова, и вообще, я сама с собой такое творю, уповали на тоску и любовную боль по сославшему меня мужу, проще говоря, ставили депрессию и истерию, но я-то знаю, что к постороннему мужику ничего такого быть не могло.

Я думала, меня просто по приказу Мортеля травили, но независимый врач, на визит к которому мне удалось ко второму месяцу жизни вырваться с помощью Каргины, удивил: нет, у меня «отменное здоровье», и нет, меня никто не травит. Собственно, я и так уже это знала, ведь всю еду проверяли служанки собственным ртом, и в отличие от меня, им хоть бы хны.

Независимый целитель подкачал, подтвердил диагноз предыдущих, что неимоверно злило. В сердцах подумала: проклял, что ли, кто? И вот тогда я начала подозревать: а ведь верно, могли! Проклятийники есть, так почему бы и нет, и плевать, что это незаконно.

Специалистов с таким жутким даром я тоже, конечно же, посещала, но вот момент, прошло слишком много времени, и даже если и было нечто такое, то не опасное, ведь я же жива, и скорей всего уже выветрилось, либо же я себе всё придумала, потому что аура моя чиста. Опустим момент, что к проклятийникам я обращалась, уже когда чувствовала себя сносно.

А вот уже когда прибыла в столицу и лично познакомилась с тюбиком, а также припомнила страх настоящей некогда герцогини по отношению к своему мужу, пришла к умозаключению, что только драгоценному супругу выгодна моя смерть. Как же он это всё провернул? Ведь след проклятия долго фонит от человека, перенос на предмет? Вполне возможно и второе, во всяком случае у меня не было сомнений — это его рук дело, и не верю я, что проклятие было не на смерть. Настоящая Сьера-то умерла, и вот, кстати, после её смерти чары могли просто рассеяться. Халатность врачей? Не досмотрели, или им заплатили.

И вывод. Не зря тюбик преподнес идею насчет моей будущей болезни на предстоящем балу, вполне возможно, мне даже прикидываться не придется, а значит, что? Убийца попробует ещё раз осуществить своё грязное дело. Следует быть начеку.

От хладнокровных размышлений отвлек стук в дверь.

Глава 19

В помещение с важным видом вплывает Каргина, за ней, с недовольной миной — охранник, тащит в руках мои пожитки. С удивлением кошусь на время: быстро моя горничная обернулась, полчаса всего только прошло.

Мужик вежливо кивает мне и ворчит:

— Куда ставить?

Госпожа Рот, хмуро глянув на ковровое покрытие, царственно бурчит: