— Хочу улучшить свою доску, — честно ответила я. — Школьные "дрова" никуда не годятся. У них баланс смещен к хвосту, а руны выветрились. Я хочу перераспределить потоки. Сделать её... более отзывчивой.

Ален отложил вилку.

— Ты хочешь перебрать магический контур артефакта? Сама? Это работа для артефактора уровня мастера.

— Это работа для того, кто понимает механику, — я пожала плечами. — Магия — это та же энергия. Просто у неё другие законы. Если я смогу заставить доску слушаться меня так же, как я чувствую лед... — Я начала чертить на салфетке схему, увлекаясь. — Смотри. Если добавить сюда медный контур, он снимет статическое напряжение при разгоне. А хрусталь сфокусирует выброс...

Ален смотрел на схему, потом на меня. В его взгляде больше не было насмешки. Только внимательный, глубокий интерес.

— Ты мыслишь... нестандартно, — сказал он наконец. — Никто в академии так не делает. Мы учим готовые формулы. А ты пытаешься разобрать их на винтики.

— Потому что я хочу знать, как это работает, а не просто жать на кнопки, — ответила я. — Кстати, твой борд. Он черный, красивый, но тяжелый. На виражах его заносит, потому что ты перегрузил нос декором. Спили лишнее, и выиграешь полсекунды.

Он усмехнулся. Искренне, открыто.

— Спили лишнее? Мой отец заказал эту доску у лучшего мастера столицы за тысячу дафонов. А ты предлагаешь мне взять ножовку и отпилить от неё кусок?

— Ага. Если хочешь летать, а не понтоваться.

Он рассмеялся. Громко, запрокинув голову. Несколько посетителей обернулись, но Алену было плевать.

— Ты невозможна, Вуд. Просто невозможна.

— Я знаю, — я улыбнулась ему в ответ. — Доедай пирог, Спичка. Нам возвращаться уже пора.

Мы возвращались в академию, когда солнце уже садилось. Ален нес мои тяжелые трубки (сам предложил!), а я шла рядом, чувствуя странную легкость.

Мы не стали друзьями. Мы все еще были из разных миров. Но сегодня, в этой грязной лавке и шумной таверне, мы нашли общую территорию. Территорию, где титулы не имели значения, а важны были только скорость, механика и умение отличить водопроводную трубу от артефакта.

И мне начинало казаться, что этот напарник по гонке мне нравится все больше.

Глава 12. Скрытые дефекты

Ален

В моей комнате пахло дорогим деревом, воском и... дешевой смазкой.

Я сидел в кресле, вертя в руках моток медной проволоки, который купил в лавке старьевщика. Рядом, на полированном столе из красного дерева, лежала коробка с хрустальным боем.

Если бы отец увидел этот мусор в моих покоях, он бы, наверное, вызвал лекаря, чтобы проверить меня на предмет душевного помешательства. Сын герцога Ролдэна и запчасти со свалки? Немыслимо.

Но я смотрел на эти железки и улыбался.

— «Спили лишнее», — пробормотал я, вспоминая голос Вуд. — «Если хочешь летать, а не понтоваться».

Она была невыносимой. Грубой, резкой, неотесанной. Она ела пироги руками, спорила с торговцами как портовая торговка и называла меня Спичкой.

И она была самой живой девушкой, которую я встречал за последние четыре года.

Весь этот день в Нижнем Граде был похож на глоток свежего воздуха после душной оранжереи. С ней не нужно было держать лицо. Не нужно было подбирать слова. Она видела меня насквозь — и мои дорогие мантии, и мою "идеальную" репутацию — и ей было плевать.

В дверь постучали. Я мгновенно смахнул проволоку в ящик стола и принял непринужденную позу.

— Войдите.

На пороге появился Дориан. Он был одет с иголочки, но выглядел помятым, словно провел день в бесконечных походах по бутикам.

— Ален! Ты вернулся! — воскликнул он, падая на диван. — Где ты пропадал? Мы обыскали весь верхний квартал. Эммилия хотела, чтобы ты оценил её новую шляпку, и была в ярости, когда не нашла тебя.

— Я... гулял, — уклончиво ответил я. — Изучал архитектуру старого города.

— Архитектуру? — Дориан фыркнул. — Скука смертная. Кстати, ты слышал новости? Наша "Садовница" снова отличилась. Говорят, вчера в душевых она угрожала Эммилии и девочкам убийством. Заморозила всю комнату и метала в них ледяные кинжалы.

Я напрягся. Вуд угрожала Эммилии? Зная Эммилию, я мог легко представить, кто на самом деле начал конфликт.

— Убийством? — переспросил я спокойно. — Или просто поставила их на место?

Дориан уставился на меня.

— Ален, ты чего? Ты защищаешь эту дикарку? Эммилия была в истерике! Она сказала, что Вуд ненормальная. И что она опасна для общества.

— Вуд опасна только для дураков, которые лезут к ней под горячую... то есть, под ледяную руку, — отрезал я. — Эммилия любит драматизировать.

— Ну, не знаю, — протянул друг. — В любом случае, скоро её спесь собьют. Эммилия готовит ей какой-то сюрприз. Сказала, что это будет "урок смирения".

Внутри меня что-то холодно сжалось. "Сюрприз" от Эммилии фон Грэт никогда не означал ничего хорошего. Обычно это были жестокие, унизительные розыгрыши, после которых жертвы забирали документы из академии.

— Какой сюрприз? — спросил я, стараясь, чтобы голос звучал безразлично.

— Да без понятия. Она шепталась с Беатрис и Шарлоттой про какие-то ингредиенты. Что-то про "чесоточный мох" и "сонную одурь". Наверное, испортят ей зелье на зачете. Или подсыплют что-то в еду. Поделом ей, в общем.

Дориан рассмеялся, ожидая, что я поддержу веселье. Раньше я бы так и сделал. Усмехнулся бы, сказал что-то вроде "место плебеев в грязи" и забыл.

Но сейчас смех друга казался мне скрежетом металла по стеклу. Мне вдруг стало противно. Противно от их мелочности, от их злобы, от их уверенности в собственной безнаказанности.

Лиана Вуд работала в оранжерее до седьмого пота, чтобы оплатить штраф. Она чинила котлы, чтобы спасти цветы. Училась летать на дровах и делала это лучше нас всех. А эти... аристократы только и могли, что плести интриги и гадить исподтишка.

— Я пойду, — я резко встал. — Мне нужно... в библиотеку.

— Опять? — удивился Дориан. — Ты стал каким-то скучным, Ален.

— А вы стали предсказуемыми, — бросил я и вышел, хлопнув дверью.

Я не пошел в библиотеку. Ноги сами понесли меня в сторону женского общежития, к башне Ветров. Я не знал, что именно собираюсь делать. Предупредить Вуд? Она пошлет меня к черту и скажет, что сама