Прячу улыбку. И не собиралась я здесь трогать незнакомые вещи, а тем более вещества. Но Моран, словно бдительный родитель, уверен, что несмышлёное дитя, обязательно наестся песка, стоит ему на минуту отвернуться.

Всё время уборки, я так и эдак возвращаюсь к разговору о хозяине замка, но Моран каждый раз деликатно меняет тему. Зато я узнаю кое-что интересное о самом Моране.

— Господин спас меня из плена, но мне уже некуда было возвращаться. Он позволил мне остаться в своём гарнизоне, дав защиту, пищу и кров.

Рассказы о войне пугают, но кажутся мне чем-то далёким и почти нереальным. Таким же нереальным, как моя прошлая жизнь.

— Я не поверил своим глазам, когда мы обнаружили в замке эту комнату. Эти склянки — настоящее благословение! Я и не мечтал, что когда-то смогу вернуться к изучению природы вещей. Поэтому будь с ними предельно аккуратна!

Моран подтверждает, что этот замок преподнесли лорду Кордэйн как награду за его военные заслуги, но больше об этом говорить не хочет.

Помнится, Брок сплетничал, что капитан смог преломить ход войны, но при этом нарушил какие-то королевские приказы. В итоге, я так и не поняла, хорошо это было или плохо, но кто-то из королевской семьи был чем-то недоволен…

— Здесь бы ещё окно помыть, — задумчиво останавливаюсь возле широкого каменного подоконника. — Вы же не против, если я загляну к вам снова?

— Не против, можешь и просто заглянуть, коли что понадобится, — Моран с довольным видом осматривает свои облагороженные владения. — И спасибо тебе за помощь, девонька. Права ты была — здесь теперь даже легче дышится.

Улыбаюсь, радуясь, что мои старания оценили, но ещё больше радуясь полученным крупицам информации. Это уже хоть что-то.

После уборки “лаборатории” я захожу на кухню, чтобы забрать оттуда корзину с бинтами и несколько мягких свежевыстиранных холстин. Хочу отнести всё это добро в омывальню.

***

Толкаю дверь и зажмуриваюсь от удовольствия, когда меня обволакивает тёплым облаком. Как же приятно зайти сюда после прохлады каменных коридоров.

Подкидываю в топку поленья и наблюдаю, как догорающие угли приветствуют сухое дерево, охватывая его робкими язычками пламени.

Аккуратно складываю на деревянной скамье стопку мягких холстин, заменяющих здесь полотенца. Рядом ставлю корзину с бинтами.

Уже собираюсь уйти, но взгляд цепляется за выложенный светлой галькой выступ, на котором заметны рыжеватые и бурые разводы. Я забегала сюда этим утром, чтобы подкинуть в топку поленья, но не обратила на “каменную скамью” внимания.

Вот интересно, сколько сейчас времени? Надо было посмотреть на солнце, чтобы не оказаться здесь после заката… ай, ладно, сейчас быстренько всё отмою и пойду на кухню пить чай.

Когда дело сделано, с чувством глубокого удовлетворения выскальзываю за дверь.

Вот и отлично. Всегда приятнее находиться в чистоте.

Только делаю пару шагов в сторону лестницы, как откуда-то слышатся шаги.

Замираю.

Не хотелось бы, чтобы хозяин упрекнул меня в невыполнении его правил. Мозг лихорадочно ищет решения: добежать незамеченной до лестницы я уже не успею, значит, нужно просто извиниться перед господином и быстренько уйти или… шагаю в неглубокую нишу и прижимаюсь к стене.

Пожалуй, так будет надёжнее.

— Не нужно, Моран, мне уже лучше, — уставший голос лорда. — Дальше справлюсь сам.

Тяжёлые шаги всё ближе.

— Уверены?

— Слишком рано списываешь меня со счетов, — без тени иронии.

— А вы бы, господин, побольше отдыхали, а не по лесам бегали.

Хлопает дверь, и звуки голосов становятся тише.

— Мне не нравится, что люди герцога околачиваются вокруг замка. Вынюхивают, высматривают. Тень чует их и рычит.

— Может, стоит позволить Тени слегка припугнуть их?

— Нет. Пусть лучше обходит стороной. Не хочу, чтобы кто-то из этих тварей всадил в Тень арбалетную стрелу… что это?

— Что именно? — не сразу отзывается Моран. — А, вы про корзину? Наверное, эта девица принесла. Не сидится ей на месте, но, согласитесь, чистые повязки будут сейчас очень кстати. Можно не рвать хорошие простыни, не так уж их много осталось...

Становится приятно. Выходи, не такая уж я “бесполезная”.

Мне бы хотелось услышать хоть короткое “спасибо” и от самого лорда, но вместо слов слышится плеск воды.

— Может, всё-таки оставить её? — тишина прерывается робким вопросом Морана.

Замираю, превращаясь в слух. Моран же обо мне спрашивает?

— Нет. Ей здесь нечего делать.

— Она приходила ко мне сегодня. Сказала, что хочет остаться.

Молчание.

— Ещё сказала, что сама хотела бы готовить и закупать продукты… — после некоторой паузы продолжает Моран. — Она подозревает Фарие в том, что та ворует, нарочно закупая самые дешёвые продукты.

— Девчонка недалека от истины, — тяжёлый голос сквозь надсадное дыхание.

— Как?

— Фарие ворует. Таскает из замка какие-то мелочи и отдаёт этому проходимцу, что привозит еду и выкупает у нас по бросовой цене довольно ценные вещички.

— И вы ей позволяете? — в голосе Морана замешательство.

— Позволяю. Считаю это небольшой прибавкой к её скромному жалованью. Наградой, за то, что оказалась смелее других и продержалась так долго.

— Не так уж трудно продержаться, когда не делаешь и половины обязанностей… эта селянка за несколько дней переделала то, до чего у Фарие уже долгое время не доходили руки.

— Снова защищаешь её? — холодный голос лорда.

— Соскучился по нормальной стряпне, — вздыхает.

— Хорошо, пусть готовит, пока находится здесь. Только пусть сама же при Фарие еду пробует.

— Думаете, её могли заслать, чтобы отравить вас?

— Могли. Меня бы это даже не удивило. Хотя после того балагана, что устроили здесь жители деревни, я склонен считать, что девчонка прибежала сама. Но, ты же понимаешь, Моран, что я уже ничему и никому не доверяю, — пауза и плеск воды. — И не смотри так на меня, Фарие я тоже не верю, но, как видишь… она уже здесь давно, а я до сих пор жив.

— Хм… резонно.

—Сссшш… — сдавленный мужской стон.

— Больно? Простите, господин. Мои руки уже не те.

— Всё хорошо, Моран, — хрипло и устало. — Не обращай внимания.

— Меня беспокоит, что кровопускание не помогает. Надеюсь, господин, этот новый лекарь хоть чем-то сможет помочь.

— Ты сам в это не