— И всё равно! Ты же, очевидно, спал с кучей женщин, так что…

— Нет. Не спал.

Она метнула на меня взгляд, полный недоверия.

— Не ври мне.

— Я не вру. Мой волк просто не позволил бы мне переспать ни с кем, кроме моей пары. Так устроено у всех самцов. Мы ревнивы и сами преданы своим женщинам задолго до того, как вообще их встречаем.

— Этого не может быть, — теперь она была откровенно в шоке.

— Эбби, я кончил в грёбаное полотенце.

Шок слегка сгладился.

— Я думала, ты просто находишь меня сексуальной или что-то в этом духе.

— Так и есть.

— Только потому, что у тебя никого раньше не было.

Я крепче сжал руль.

— Вот уж нет, не поэтому.

— Но ты же не можешь знать наверняка.

Мой волк зарычал так, что отозвалось в груди.

— Ещё как могу.

Она не ответила, но по выражению лица я понял — не верит.

Мы свернули на дорогу, ведущую к моему дому, и я впервые за долгие годы ощутил, как во мне рвётся наружу зверь, пытаясь прорваться сквозь самообладание.

Мы проехали мимо дома Грэма, потом Вайатта, прежде чем я остановился у своего.

Медленно вдохнув и выдохнув, попытался успокоить волка.

Безуспешно.

Если я не найду способ снова с ним договориться, день обещает быть чертовски долгим.

Глава восьмая

ЭББИ

Я смотрела на здание перед нами как минимум три минуты. Нико не сказал ни слова. Я не понимала, что с ним происходит, но если он не хотел об этом говорить, я тоже не собиралась.

Я была слишком занята тем, что просто пялилась.

Потому что дом, о котором он говорил? Это не дом. Это хижина с огромными окнами, словно созданная, чтобы вписаться в лес. Он был окрашен в потрясающий тёмно-зелёный цвет, обрамлен и украшен деревом, одновременно современным и деревенским.

Большое уютное крыльцо с громадными качелями, а за деревьями я могла разглядеть большое, почти круглое озеро.

— Это твой дом? — наконец спросила я.

— Да, — голос Нико был более хриплым, чем я когда-либо слышала.

Я посмотрела на него.

— Ты в порядке?

Он дернул головой. Лицо было каменным, как никогда, а в глазах мелькнуло что-то волчье.

— Ты не выглядишь так, будто ты в порядке.

Он хмыкнул.

Прекрасно.

Возможно, он всё-таки собирался меня убить.

Мне определённо не следовало позволять ему везти меня в свой дом посреди «ничего», и я больше не могла оправдывать свою глупость недосыпом. Только похотью и, возможно, моей одержимостью вымышленными персонажами.

Но, черт возьми, назад дороги уже не было. Я не собиралась от него убегать, так что можно было хотя бы проверить, так ли красив интерьер, как экстерьер.

Я протянула руки за ключами, на случай, если появится шанс сбежать. Он дал их мне, так что я отстегнула ремень безопасности и выскользнула из машины.

Нико последовал за мной молча.

Когда я подошла, дверь оказалась незаперта. По крайней мере, если он собирался меня убить, полиции будет легко попасть внутрь и найти моё тело. Мы с друзьями делились локациями по телефону для безопасности, так что они смогли бы указать полицейским, где искать.

Я открыла дверь и увидела…

Обычный дом.

Я могла многое разглядеть откуда стояла.

Пол был из настоящего дерева, окрашенного в нейтральный оттенок между светлым и тёмным. Стены — мягкого, кремового, уютного цвета. Пару рамок на стенах украшали потрясающие фотографии диких уголков леса. Я не могла представить, что кто-то без лап смог бы добраться до этих мест.

Было несколько признаков жизни — пара тарелок в раковине, покрывало, небрежно оставленное на диване, и стул, выдвинутый на пару шагов от кухонного острова.

Ничего особенно шикарного, но всё было красиво. Приятно. Уютно. Нико исчез в спальне на короткое время, чтобы поменять полотенце, в котором он ещё был, на одежду.

Пока его не было, я открыла единственную закрытую дверь слева от себя и заглянула внутрь. Комната была пустой, но мне показалось, что так уже давно. Не пахло ни краской, ни чем-то ещё.

Я услышала тихие шаги по дереву, когда он вернулся.

— Собирался сделать здесь кабинет, — объяснил Нико, — но он мне так и не понадобился ни разу.

Я старалась не слишком любопытствовать, но ноги сами понесли меня через комнату. Я наклонилась к подоконнику, глядя в лес.

Других домов не было видно, только деревья и земля. Вдруг я перестала так сильно ненавидеть грязь.

Я открыла дверь шкафа, и брови сами взлетели вверх, когда я увидела несколько громадных стопок художественной литературы. Полок не было, но я разглядела классику, фэнтези и даже пару паранормальных романов.

— Ты коллекционируешь книги? — я посмотрела на него.

— Я… наверное. Каждый раз, когда за последние несколько лет заезжал в город, меня тянуло в книжный. Я их никогда не читал, но что-то подсказывало, что они мне нужны. Видимо, я создавал себе гнездо, даже не осознавая этого.

— Гнездо? — я снова посмотрела на книги и провела пальцем по переплётам. Некоторые были новые, но большинство выглядело так, будто их уже читали и ценили. Мне это нравилось. Как бы ни радовали красивые фотографии идеально расставленных книжных полок в соцсетях, у меня они всегда были набиты под завязку и даже переполнялись. Мне важны были истории, а в эстетике я была плоха.

— Такое бывает с оборотнями, пока они не встретили свою судьбоносную пару, — сказал он. — Они собирают вещи. Туалетную бумагу. Долговременные продукты. Деньги.

— И книги.

— Похоже.

— Ну, я одобряю.

Низкий мягкий рык глубоко в горле сказал, что и волк внутри меня тоже одобряет.

Нико напряженно стоял в дверном проёме, когда я вернулась. Он последовал за мной, пока я осматривала весь дом, заглядывая в шкафы и шкафчики.

Я не нашла оружия, книг тоже больше не было, просто обычные вещи, которые нужны любому человеку… или оборотню.

Дом был прекрасен. Настоящая влажная мечта двадцатилетней женщины. Мы с подругами облизывались на фотографии мебели и домов, таких же шикарных, как у Нико, с тех пор как познакомились, и я делала то же самое раньше, сама по себе.

Когда я вышла на заднее крыльцо, я замерла прямо у двери.

Я остановилась так резко, что грудь Нико упёрлась в мою спину. Его рука коснулась моего бедра, прежде чем он отошёл.

Крыльцо было потрясающим: огромный гамак, большой диван и камин, который подходил под общий стиль дома. Я сразу представила себя, свернувшейся на мебели с киндлом в руках и парой бумажных книг у