Скрестила руки на груди, чувствуя, как от его слов внутри всё закипает.

— И все же он не «пользуется своими привилегиями», пока другие страдают, — выпалила я.

— Только потому что он их не заслужил, — хохотнул Кайлан и указал на стул рядом с одним из шкафов. — Садись. Пока ты тут морализируешь, еда остывает.

Скривила лицо, но всё же села, голод наконец победил мои протесты. Он положил передо мной тарелку с чем-то, что выглядело как простая, но сытная каша, и я, пусть и нехотя, принялась есть. Кайлан сел напротив, молча наблюдая за мной.

— Что? — бросила я, не выдержав его пристального взгляда.

— Ты ешь так, будто боишься, что это последний раз, — ответил он, склонив голову набок. — Тяжёлая жизнь на Земле научила тебя этому, да?

Как он вообще смеет смеяться над этим⁈

Стиснула зубы, но решила не отвечать. Мы ели в напряжённой тишине, пока он вдруг не заговорил снова.

— Тарек вернётся за тобой, — произнёс он спокойно, словно констатируя факт.

Я замерла, отложив ложку.

— Почему? Зачем я ему? — спросила растерянно.

Кайлан усмехнулся, откинувшись на спинку стула.

— Потому что он ненавидит делиться тем, что считает своим, особенно со мной, — сказал он с ленивой усмешкой. — А тебя он считает своей… ну, пусть будет, добычей. Думаешь, он просто так терся возле тебя, отгоняя остальных? Ты ему интересна. И знаешь, что самое забавное? Ты даже не понимаешь, насколько.

Его слова повисли в воздухе, оставляя меня в смятении. Очень хорошо я это представляла. Это же не он в камере Тарека просидел несколько дней и не на него… Лучше этого не вспоминать!

День постепенно подходил к концу. Внутри убежища, скрытого за водопадом, царила относительная тишина, лишь изредка нарушаемая звуком трескающихся кристаллов, служивших здесь освещением. Я сидела на краю одной из низких каменных платформ, которые Кайлан, видимо, считал мебелью. Мой взгляд скользил по комнате, но мысли были заняты лишь одним: как заставить его заговорить.

Кайлан расположился на противоположной стороне, развалившись в кресле с непринуждённостью человека, который привык владеть всем вокруг. Его стальные глаза иногда мельком останавливались на мне, но я чувствовала, что он ждал чего-то, словно выжидая, когда я сделаю первый ход.

Глубоко вздохнула, собравшись с духом.

— Мне нужно знать о «Петле смерти», — начала я, стараясь, чтобы мой голос звучал твёрдо. — Только тебе известен код доступа.

Взгляд Кайлана мгновенно обжёг меня, и атмосфера в убежище будто стала тяжелее. Он медленно поднялся с кресла, подходя ближе. Его движения были ленивыми, но в них читалась опасная энергия.

— Я думал, мы уже закрыли эту тему, — резко ответил он, его голос стал жёстким, как сталь. — «Петля смерти» — это не игрушка, Лина.

— Ты должен мне это рассказать, — настояла я, вставая на ноги. Мой голос был дрожащим, но я стояла твёрдо. — Мне нужно это, чтобы…

Он вдруг усмехнулся, перебив меня.

— Чтобы что? Спасти человечество? Спасти брата? — он склонил голову набок. — Скажи мне, Лина, ты правда думаешь, что я сдам тебе такую информацию просто потому, что ты красиво попросишь?

— Нет, но… — попыталась возразить я, но он прервал меня снова, резко шагнув ближе.

— Я, кажется, уже упоминал, что у тебя есть другой способ попробовать меня разговорить, — усмехнулся Кайлан, его взгляд стал откровенно провокационным. — Может, тебе стоит попробовать… ну, ты понимаешь. — он сделал жест, который оставил мне мало места для недопонимания. — Кто знает, может, мне даже понравится.

Моё лицо запылало от ярости.

— Ты пошляк! — процедила я, стиснув зубы. — Никогда! Никогда я этого не сделаю.

— Очень жаль, — спокойно ответил он, не сдерживая смех. Его улыбка была ленивой, но в ней читалось удовольствие от того, как он меня раздражал.

Я развернулась и направилась в другой угол комнаты, чтобы не видеть его насмешливую физиономию.

— Ложись спать, Лина, — бросил он через плечо, возвращаясь к своему креслу. — Завтра новый день. Может, у тебя появится план получше.

С превеликим удовольствием легла и отвернулась от него. Этот день меня вымотал, поэтому даже не заметила, как уснула.

Утро наступило неожиданно. Когда проснулась, всё моё тело было скованным, но это было не от сна на твёрдой поверхности. Я быстро поняла, что причина в другом. Тепло. Его тепло. Рука обвивала мою талию, и его дыхание ощущалось где-то у моего затылка. Но хуже всего было то, что моё тело слишком остро чувствовало его. Или, точнее, то, что упиралось мне в копчик.

Моё сердце бешено заколотилось. Резко попыталась вывернуться, но его хватка лишь усилилась.

— Не шевелись, — вдруг прошептал Кайлан. Его голос был тихим, но жёстким. Это не было приказом, скорее — предупреждением.

— Что? — прошипела я, но голос сорвался. — Я не…

— Тихо, — повторил он, не ослабляя хватку.

— Отпусти меня, ты… — я начала, но он резко накрыл мою руку своей, заставляя меня замолчать.

— Нас нашли, — прошептал он прямо у моего уха, и от его слов меня пробрала дрожь.

Моё тело напряглось. Я хотела спросить «кто», но взгляд его стальных глаз, прикованный к дверному проходу, говорил мне, что сейчас не время для вопросов.

13

Стоило мне открыть рот, как реальность врезалась в меня с холодной жестокостью. Сначала я услышала шорох — едва уловимый, заглушённый водопадом. Потом голоса. Грубые, хриплые, пропитанные злобой.

Я дернулась в руках Кайлана, сердце заколотилось так сильно, что я почувствовала его в горле. Ладони вспотели, пальцы задрожали. Кайлан же был недвижим, как скала, его рука так и покоилась на моей талии, а глаза, только что ленивые, сузились в две узкие щёлки.

Все потому что дверь, что так грамотно была скрыта с той стороны скалы, начала вдруг отъезжать в сторону.

— Ну-ну, а ты думал, что твоя нора останется тайной? — протянул голос, низкий и липкий, как смола.

— Забился в норку, как крыса, а, Кайлан? — добавил другой, сиплый и резкий. — А, погоди… Так ты еще и не один.

Я уставилась на открывшийся проем входа, и всё внутри сжалось в тугой комок. Их было четверо. Они заполнили узкий проход, как стая хищников, отрезающих добычу от выхода. Грязные, массивные, с лицами, изрезанными шрамами и ожогами от солнца. Их лохмотья едва держались на телах, открывая мускулы, напряжённые от голода и ярости.

Один из них, с