Любой на его месте решил бы, что Ирто просто солгал, но Джулиану вдруг вспомнился мой способ прятать демонскую сущность. А значит, и Мария могла запросто им воспользоваться.

— И что ты сделал тогда? — с любопытством спросила я.

— Обратился к первоисточнику, — ухмыльнулся Джулиан.

— К Бедричу?

— К Марии.

И пока мы с девочками отсыпались после очередной попытки коллективного самоубийства, Джулиан, злой, как демон, заявился к жене Бедрича и спросил напрямую, без предисловий, кто она такая?

В итоге у них состоялся свой длинный и напряженный разговор, в результате которого тетя Марго быстро сдала свой старый домик в аренду, купила билет на самолет и улетела вместе с Джулианом в Россию. Давиду сюрприз сделала и мне заодно. И какой сюрприз! Грандиозный просто!

Мы еще о многом говорили, бросив наших жениха и мужа на растерзание возмущенных и сгорающих от любопытства гостей. О бабушке тоже. Тяжело было, без слез не обошлось и на этот раз. О маме, об отце и деде, да обо всем. Гости уже расходиться начали, а мы все говорили и говорили… Про проклятье я тоже упомянула. Марго и сама хотела когда-нибудь вернуться и попытаться его снять, только не знала, хватит ли ей сил, да и Давид категорически против был.

— А со мной?

— С тобой? — задумалась тетя. — Можно попытаться, но это дело не легкое и довольно опасное.

— Я знаю. Но мы должны это сделать. Прошлое не отпустит тебя до тех пор, пока ты с ним не покончишь. К тому же ты будешь не одна — я с тобой и Давид, и Джулиан, а если надо, то мы и мою темную триаду задействуем.

— Ты хорошая, — улыбнулась тетя.

— Даже несмотря на то, что я демон? — усмехнулась я в ответ.

— Даже несмотря на это, — вторила мне моя пропавшая, а теперь вернувшаяся тетя Маргарита.

Забегая вперед, скажу, что мы все же туда поехали. Не сразу, по весне. Родитель с нами напросился, и, наконец, узнал, где его Томочка похоронена…

Приехали на трех машинах, поплакали, родитель на могилке остался, а мы к Зинаиде Кирилловне пошли. Жива оказалась еще старушка, дела у нее, видите ли, обнаружились. Внучку замуж выдать, бывшего ее мужа-алкаша отвадить, и вот пока не сделает старушка дело, не пойдет к своему Федечке. Так она смерти с косой и сказала, когда та за ней приходила. Выставила ошалевшую смертушку за дверь и наказала, чтобы раньше срока больше к ней не шастала. Боевая старушка Зинаида Кирилловна.

У старой усадьбы Вронских мы долго простояли. Марго чувствовала зло, ею сотворенное, но источник был не здесь — в деревне. Туда-то мы и направились: я, Джулиан, Марго и Давид.

Мы с Марго впереди шли, мужчины позади.

— Я, наверное, именно поэтому так и не смогла родить.

— Из-за проклятия?

— Да.

— Тогда, может, если снимешь, то все получится? — с надеждой спросила я.

— Может и получится, — вздохнула Марго и посмотрела на виднеющиеся невдалеке покосившиеся домики. И когда мы до них дошли, «мумии» на нас не бросались, они столбом стояли и жадно глазели на настоящую Маргариту.

— Жалко их, — вдруг прошептала она. — Не ведали, что творили.

— А мне тебя больше жалко, бабушку, семью вашу.

— Да, семья у нас была хорошая, — улыбнулась воспоминаниям тетя Марго. — А Наташа… ты бы видела, как она танцевала, а как пела. А Рая какой бойкой была, всех мальчишек в деревне гоняла.

— Один из них ее и спас, — припомнила я.

— А сам проклятым оказался? — задумалась она и повернулась к Давиду, а заметив мой удивленный взгляд, пояснила: — проклятие крови так просто не снять, особенно если оно на виновных наложено. Тут невиновные нужны, но их уже давно нет. Или есть? Эй, хотите проклятие снять? Тогда пусть выйдет тот, кто дочку хозяйскую тогда спас и из кольца вывез.

Расступились мумии, и среди них показался седой, высохший старичок с граблями, а я вдруг еще одну странность раскрыла — откуда у усадьбы дорожка тогда зимой была расчищенная, да и сейчас тропинка ухоженная нас сюда привела. Видать, этот старичок за ней и присматривал.

— Как звать тебя? — строго спросила Марго, взяв дедка за руку.

— Прохором кличут, — прокаркал старичок.

— Ты спас мою сестру?

— Я.

— Тогда вот тебе, Прохор, моя благодарность. За несправедливое наказание снимаю я своей кровью с тебя проклятие, и с деревни снимаю. А молодость, да жизнь вечную, дарую только тебе. Иди, Прохор, за светом иди, там тебя сестренка моя встретит. Привет ей передай, и скажи спасибо за внучку. Если бы не она, ни тебя, ни меня бы здесь не было.

Старичок покивал, посмотрел ведьме в глаза, да истаял, а следом за ним и другие «мумии» пропали, и домики их, и скарб их, а вместо деревни только поле голое и осталось. Я не успела удивиться да ужаснуться, как Марго ответила:

— Так надо. Их жизнь земная давно кончилась, а остальное… мертвое все, не быть здесь больше прошлому, новое пусть родится. Захотят люди — новая деревня будет, а не захотят — так роща березовая появится.

— А как же дом? И вишневый сад?

— Духа дома я с собой заберу, а развалины и сад… огню предадим. Прошлое должно навсегда остаться в прошлом.

Для Маргариты все тогда было кончено, она и сама, освободив людей, облегчение почувствовала.

И снова забегая вперед, скажу, что сладилось у них с Давидом все с ребеночком. Да не с одним. Двойня у Марго появилась — Рая и Наташа.

Но то было в будущем, а в настоящем нас ждали уже собирающиеся расходиться близкие и друзья. Лиля с мамой расставаться отказалась, и Кларисс с радостью предложила ей пожить в доме Ёзер. Светлая не отказалась.

А я, воспользовавшись моментом, поинтересовалась у Кларисс: зачем, если этот ужин был устроен только для родных и близких, она заставила нас шить эти, несомненно, прекрасные, но такие «дорогие» платья? А она улыбнулась, щелкнула меня по носу и ответила:

— Это, детка, была репетиция. На свадьбе вы с Розой дружественным междусобойчиком не обойдетесь.

— Что? И репортеры будут? — ужаснулась я.

— А то как же! Это будут свадьбы века.

— Мама шутит, — вовремя подошел Джулиан и увел меня от плотоядно облизывающейся демоницы. И слава богу, а то я уже, от таких грандиозных новостей, расхотела как-то замуж