Она сжалась чуть сильнее в кресле, выдавая себя молчаливым замиранием. Глупая. Я слышал её сердце с того момента, как вынес её из леса. Маленькая обманщица…

Я снял перчатку. Не торопясь.

Хотел, чтобы она услышала, как шелест ткани обнажает то, чего она боится больше смерти: мою наготу без оружия. Только рука. Только желание.

Мой палец коснулся её щеки, а по моему телу пробежала волна желания.

Я медленно провёл плавную линию вниз. К шее. Одно прикосновение к её коже заставляло меня сходить с ума.

Она задрожала. Я заметил, как её коленки под плащом едва заметно стыдливо подтянулись друг к другу. Вот оно что… Ей это нравится… Ей нравится моё прикосновение…

Глава 20. Дракон

Я знал — она притворяется.

Но мне было нужно, чтобы она сама признала, что лжёт.

Поэтому я дал ей шанс.

Провел пальцем по ключице, задыхаясь от желания.

И тогда она дрогнула.

Ресницы — едва заметно.

Но для меня — как вздох. Как признание.

— А ты ведь не спишь… — прошептал я, рассматривая ее лицо.

Она замерла.

А я…

Я едва сдержался, чтобы не прижать её к себе и не ворваться в неё прямо здесь, чувствуя, как ее тело выгибается мне навстречу.

Я чувствовал, как дракон хочет ее.

О, боги… Я бы сейчас опустился на колени, раздвинул бы ее ноги и скользил бы языком по ее лону, чтобы снова услышать ее стон, увидеть, как ее тело отзывается, как вздрагивает ее животик, когда я введу в нее пальцы.

Мне кажется, я готов мучить ее так часами…

Всё во мне распирало от желания. Не просто взять.

Поглотить.

Сделать так, чтобы даже её дыхание принадлежало мне. Чтобы каждый её сон начинался и заканчивался моим именем — даже если она его не знает.

Но я сдержался.

Я поправил плащ на её плечах, чтобы спрятать.

Чтобы весь мир знал: это не добыча. Это — моя. Никто не увидит того, что принадлежит только мне. Никто не посмеет дотронуться. Даже взглядом.

Я вышел из комнаты, не запирая дверь.

Открыв заклинанием дверь кабинета, я взял бумагу и чернила. Это было единственное место, где я мог поработать в тишине без бесконечных посетителей, просителей, умолятелей и доносчиков. Просто тишина и спокойствие.

“Твоя супруга сейчас у меня, — написал я, сразу переходя к делу. — Готов обменять ее на артефакт! Место, куда тебе нужно отнести ответ, я укажу магической координатой”.

Чем судьба не шутит? А вдруг поведется? Только вот я ее не отдам. Никогда. Но мне важно проверить, где сейчас находится артефакт. У него или у сбежавшего курьера?

Теперь нужно отправить письмо адресату, накормить мою девочку и узнать последние новости.

Глава 21

— И… и что это значит? — прошептала я, вжимаясь в кресло.

Хотя я понимала. Идти мне некуда. У меня больше нет дома, нет семьи, нет крыши над головой. И эта мысль медленно убивала меня. У меня даже не было денег, чтобы найти себе жилье.

— Это значит, что ты теперь будешь жить здесь… — произнес голос.

Я посмотрела на старое окно, за которым валил снег, и промолчала. Я все еще не могла простить себя за то, что случилось.

“Всё честно!” — услышала я внутри себя робкий голос. — “Он предал тебя, ты предала его!”

Это был насмешливый голос, который прорывался через мучительные мысли.

“Мне плевать на мужа. Я предала себя! Свои принципы”, — подумала я, сжавшись еще сильнее.

Я знала ответ. Мое тело просто очень сильно хотело выжить. Оно искало тепло даже в хищнике. Оно просто хотело жить. И готово было заплатить любую цену…

Но я ведь не животное? Я — человек. Или была им. Там, в другом мире. Где мои страхи были смешными: «а вдруг клиентка не заметит нового объема ресниц?», «а вдруг кушетка по акции окажется неудобной?». Где моя самая большая боль — первые ресницы, похожие на мохнатые лапки паука… И где счастье помещалось в одном отзыве: «мастерица — волшебница!».

Все мечты, планы и цели оборвались в один вечер. Без каких-либо предупреждений судьбы. Не было ни знаков, ни предзнаменований, ни предчувствий. Даже снов каких-то особенных не было.

Я просто зашла в свой подъезд, а какой-то мужик больно и резко ударил меня в грудь. Я даже не видела его лица. Он налетел на меня.

Я сначала не поняла, что случилось. Испугалась. Была возмущена.

А потом почувствовала, как на руку течет что-то горячее. Это было так страшно, когда я увидела руку в собственной крови и сумку на грязном полу. Я до сих пор помню, как привалилась к стене, глядя на свои испачканные кровью новые ботиночки, которые купила буквально вчера.

Вот что у него в голове было? Зачем он это сделал? Он же ничего не взял? Просто больной, просто осеннее обострение? Но почему я?

Я всегда была уверена, что все плохое случается только с плохими людьми. И поэтому я всегда старалась быть хорошим человеком, поступать по совести, не обманывать, не врать, не делать другим зла.

Это была моя последняя мысль, когда я сползала плечом по похабным надписям, чувствуя, как стучат мои зубы, а по щекам катятся слезы. Я плакала, как ребенок. От боли и обиды.

Мир темнел, а я понимала, что ничего не успела. Столько планов, столько всего. Мне было не страшно. Моему угасающему разуму было обидно до слез. Почему так мало? Чем я это заслужила?

Мог бы просто забрать сумку и телефон. Но не жизнь. Мог даже изнасиловать. Я бы стерпела. Пережила. Но зачем? Зачем отнимать жизнь?

Я не знала тогда, что это и станет последним моим вопросом в том мире.

А очнулась я — не в больнице и не в морге — а в чужом теле, в чужом мире.

Я очнулась в теле красивой девушки в новом мире. Намного красивей, чем я была. Помню, как могла рассматривать себя в зеркало с замиранием сердца и не верила, что теперь я выгляжу как принцесса.

Иногда я просто закрывала глаза перед зеркалом, а потом открывала и улыбалась. Это было счастье. Настоящее.

Потом жених, свадьба. Меня просто распирало от счастья.

И все это закончилось. Сегодня. А может, уже вчера?

Я задремала,