— Я не верю в эти суеверия, — Анмир упрямо мотнул головой, хотя в голосе уже не было прежней уверенности.

— Не верь, — Вериан пожал плечами и направился к двери. — Но через месяц от твоего величия не останется ничего.

Дверь захлопнулась за ним с глухим стуком.

Утро не принесло Анмиру ни малейшего облегчения.

Госпожа София Кальвер прибыла в замок на рассвете, не предупредив о своём визите. Её чёрная карета с фамильным гербом остановилась во дворе с таким грохотом, что разбудила весь замок — а точнее, тех немногих слуг, что ещё оставались.

Анмир встретил мать в главном холле, ещё не до конца проснувшись. На нём был мятый халат, волосы торчали в разные стороны, а под глазами залегли тёмные круги.

София окинула сына оценивающим взглядом, потом перевела глаза на треснувшую стену, на пыль, которую никто не убирал, на пустые ниши, где раньше стояли статуи.

— Великие драконы, — она закрыла глаза и медленно покачала головой. — Во что ты превратился, сын? И во что превратился твой дом?

— Мама, я не ждал... — начал Анмир, но она резко подняла руку.

— Где Телиана? — София сняла дорожные перчатки, продолжая осматривать холл. — И где мой внук? Я приехала навестить их.

Анмир выпрямился, в его голосе прозвучала нота гордости:

— Телиана больше не живёт здесь. Я её выгнал. Отправил в Ореховую рощу, в то старое поместье. Без гроша, между прочим. Все осталось мне. Она при разводе не может претендовать ни на что. У меня отличные юристы, мама, правда?

София замерла. Медленно обернулась к сыну.

— Повтори-ка это.

— Я сказал — выгнал её. Жена постарела, мама. Ей уже за сорок, а я нашёл молодую... Ну или еще найду. Это не так важно. Я полон сил, и…

— Заткнись, — голос Софии был тих, но так холоден, что Анмир инстинктивно отступил на шаг. — Просто заткнись, пока я думаю, как назвать то, что ты наделал.

Она прошла к окну, глядя явные разрушения во дворе. Её плечи были напряжены, пальцы сжаты в кулаки.

— Дурак, — наконец произнесла она, не оборачиваясь. — Обыкновенный дурак. Погулял бы по-тихому и успокоился. Но нет — тебе обязательно нужно было всё разрушить.

— Мама, ты не понимаешь...

— Не понимаю?! — София резко развернулась. — Ну ты и идиот, сын. Просто кошмар. Мало того, что поступил как подлец, ещё и гордишься этим!

Она подошла ближе, её синие глаза — точь в точь как у Анмира — сверкали яростью.

— Где же ты, дурень, найдёшь сейчас женщину, которая подарит тебе наследника? У тебя наследники запасные есть? —она говорила всё громче. — Где ты найдёшь женщину, которая будет тебе двадцать пять лет верна, со всеми твоими... странностями? С твоим эгоизмом и высокомерием.

Анмир дёрнулся, но София не дала ему вставить слово:

— Вот твоя швабра, знаю я уже, да, небось уже смоталась от тебя, а Тель бы не ушла, была бы с тобой в болезни и здравии. Эх, — она махнула рукой с таким отчаянием, что Анмиру стало не по себе. — Помирись хоть с ней, съезди, предложи нормальные условия, — продолжала София уже тише, устало. — Она — мать твоего сына, Анмир. Она подарила тебе Илирана. Он — нормальный мужчина, с совестью и честью. И между прочим, пока ты скакал по балам и пренебрегал его воспитанием, он все больше привязывался к матери. Он тебе этого не простит.

— Они вдвоем уехали. Да и пусть катятся, — Анмир попытался отмахнуться, но голос звучал неуверенно.

— О, ты не просто идиот, ты даже не видишь, чего тебе будет стоит этот развод. Сын, ты неизлечим, — София горько рассмеялась. — Ты бросил его мать, Анмир. Женщину, которая двадцать пять лет делила с тобой постель, была рядом во всех твоих битвах и неудачах. И сделал это ради девчонки, которая смылась при первых проблемах.

Анмир отвернулся к окну. Ему вдруг стало душно в этом пустом холле, хотелось выйти на воздух. Но слова матери следовали за ним:

— Посмотри на себя, сын. Ты превратился в развалину. Посмотри на свой дом. И это всего за какой срок? Месяц? Два?

—Пять дней. Просто невезение...

— Невезение? — София фыркнула. — Ну я бы поспорила.

5. Новая жизнь старой жены

Я стояла перед домом и не могла поверить собственным глазам. Ещё две недели назад это была полуразвалившаяся постройка, в которой жить можно разве что паукам и мышкам. Теперь стены выровнялись, крыша покрылась свежей черепицей, а окна получили новые ставни. Даже колонны стали белыми.

— Не могу поверить, что всего за две недели они сделали так много, — прошептала я, глядя на работающих во дворе крестьян.

Они ещё возились с последними досками забора, кто-то подвозил песок для дорожек. Каждый раз, когда кто-то из них ловил мой взгляд, кивал с такой теплотой, что внутри что-то сжималось от неожиданной благодарности.

Торин, староста деревни, подошёл ко мне, держа в руках связку ключей. Массивный мужчина с седой бородой выглядел довольным, хотя на лице его читалась усталость.

— Крыша больше не протекает, госпожа Телиана. Печи прочищены — будет тепло.

Я протянула руку за ключами, но от волнения пальцы задрожали. Ключи выскользнули и с мелодичным звоном упали прямо в грязную лужу у моих ног.

— Простите мою неуклюжесть, — пробормотала я, чувствуя, как лицо заливается краской.

Наклонилась за ключами, но длинное платье предательски обвилось вокруг ног. Я качнулась, едва не упала, схватилась за рукав Илирана.

— Мама, осторожнее, — мягко сказал сын, подхватывая меня под локоть.

Торин поднял ключи из лужи, обтёр о свой фартук и протянул мне с понимающей улыбкой. Остальные крестьяне переглянулись, но никто не смеялся. В