— Ну, хоть где-то…

— Меня кое-что другое насторожило, — быстро перебил он меня.

Видимо, чтобы раньше времени не радовалась.

— Так, продолжай, — я собралась с духом и приготовилась к плохим новостям.

— Я спускался туда всего несколько раз, дабы осмотреть, что да как. Коридор длинный, несколько комнат, похожих на темницы… Но есть и двери, которые невозможно открыть. У них нет замочных скважин… ни ручек, ни петель.

Он нахмурился. Все это наверняка казалось ему необъяснимым и тревожным. Мне, собственно, тоже.

— Я пытался открыть их, — продолжил смотритель, — но они запечатаны. Камень вокруг словно пропитан металлом, с какими-то вкраплениями, и двери сами по себе выглядят тяжелыми, выкованными из какого-то особенного, чуть зеленоватого металла.

— И без единого замка?

— Без единого.

Я почувствовала, как холодок пробежал по спине. Подземелья… и такие двери. Что же там скрывается? Магия, тайны или нечто более зловещее?

— Проверю их позже, — тихо сказала я, стараясь не выдать охватившую меня тревогу. — Завтра с утра.

Спускаться в подвалы ночью совершенно не хотелось.

Мартен кивнул.

— Это дело важное. Я с вами пойду, если потребуется.

Я стояла рядом с разрушенным фонтаном, слушая, как ветер заигрывает с сухими листьями. Над замком уже начала сгущаться тьма. В этом старом каменном бастионе было больше тайн, чем я могла предположить.

Тишина вокруг казалась гнетущей, и в сердце постепенно разгоралось чувство, что вместе с замком пробуждались и его тайны — темные, холодные, быть может, опасные.

И тут в это безмолвие ворвался резкий звук — приближающийся цокот копыт со стороны дороги. Мы с Мартеном обернулись почти одновременно. К воротам мчался всадник, мелкие камни, комья влажной земли и брызги из луж разлетались позади него во все стороны. Это был Гедрик. Даже с такого расстояния я видела его побледневшее, искаженное ужасом лицо.

Спешившись, он оставил коня снаружи, а сам ворвался во двор, едва переводя дыхание.

— Они напали! — выкрикнул он. — Виверны! На все деревни по западной границе! Пожары, жертвы… Боги, там творится ад!

Слова Гедрика ударили меня ледяной волной. Мир вокруг будто затих — даже ветер, что чуть трепал голые ветви деревьев, замер.

Виверны — враги драконов и тех, кто стоял с ними плечом к плечу. Они давно не смели пересекать границы, не решались угрожать землям Империи. Значит, что-то изменилось.

Я стояла, не в силах пошевелиться. У меня пересохло во рту.

Перед глазами вспыхнули образы: дым над лесом, крики, пепел, кружившийся в воздухе, словно снег… Отец, сражавшийся до последнего — и не вернувшийся. Сгоревшие дома. Пепелища, где раньше были живые селения.

Мне едва исполнилось семь, когда виверны забрали жизнь последнего родного человека и сделали меня сиротой. Страх, зарытый в самые кости, шевельнулся снова, как будто и не спал все эти годы.

— Сколько? — выдавила я. — Сколько деревень?

— Пока знаем о трех. Но… — Гедрик сглотнул. — Возможно, это только начало.

Мартен глухо выругался, сжав кулаки. Гедрик продолжал что-то говорить, но я не слышала — мысли уже неслись вперед.

Нападение виверн… Это значит — страх, смерти, бегство выживших под укрытие близстоящих замков. Люди будут терять все. И в зиму.

В зиму, когда каждое полено на счету, когда даже день на холоде может убить.

Рэйдар, конечно, среагирует очень быстро. Его армия наверняка уже активировалась. Они отобьют врагов, вытеснят их обратно за хребет. Но… когда это случится — уже будут погибшие. И те, кто выжил, останутся ни с чем. Разоренные, раненные, без крова.

Им некуда будет идти. Не к кому.

Императорский Совет решит эту проблему, но далеко не сразу.

Я посмотрела в сторону горизонта, где дорога исчезала за поворотом. Обхватила себя за плечи и поежилась от прокатившей по телу дрожи. Провела рукой по лицу, будто стирая ледяной страх, и выдохнула.

— Мартен?

— Да, госпожа? Вы не бойтесь, до Лаэнтора чернокрылые твари не доберутся, не успеют — имперские войны погонят прочь.

— Надо подготовить комнаты, — тихо сказала я, пропустив его слова мимо ушей. — Вдруг кто-то придет… Раненные. Лишенные дома.

Мартен кивнул без слов. Он тоже все понял. Этот замок — древний, основательный, переживший сотни зим и десятки войн — может стать убежищем не только для нас.

Я не знала, сколько людей смогут сюда добраться, не знала, достаточно ли теперь припасов, хватит ли времени и денег, чтобы их пополнить. Но сидеть сложа руки — значит предать свою кровь, свою совесть. Я не могла позволить себе этого.

Пока виверны жгут дома, кто-то должен открыть двери.

Глава 6

Интерлюдия

Он сел на край постели, в полумраке отбрасывая широкую тень на резное изголовье. Ткань рубашки была прохладной для разгоряченного тела, и пальцы замерли на шнуровке, давая привыкнуть. За его спиной раздался шорох простыней — Лисанна подалась ближе.

— Еще рано, — прошептала она, приникнув к нему обнаженной грудью.

Ее голос разлился, как вино по горлу — сладко, приторно, почти искусственно.

— Останьтесь еще немного, мой господин. Вы так редко делите со мной ложе, а ведь я теперь ваша жена.

Она плотнее прижалась к его спине, провела рукой по плечу и коснулась щеки. Ее черные волосы защекотали кожу — мягкие, тяжелые, приторно душные. А он смотрел вперед, не двигаясь, и думал совсем о другой.

Цвет ее волос был не такой.

У Элиры они струились, как расплавленное красное золото, и пахли полевыми травами, а не духами. Когда она ложилась рядом, ее тепло не было мимолетным, оно согревало саму душу.

Она не липла, не заглядывала в глаза с немым вопросом «ты доволен?».

Она не нуждалась в подтверждениях.

Лисанна зашептала что-то у его уха, и Рэйдар поморщился. Мягкая, искусно красивая, будто вылепленная для любовных утех, жена. Почему же внутри него все оставалось таким холодным?

Он скинул с себя ее руки и встал. Заправил край рубахи за пояс, подхватил темный плащ с подлокотника кресла.

— Я должен идти.

— Ты всегда уходишь, — обиженно заметила Лисанна, откидываясь обратно на подушки.

Рэйдар вышел из покоев, даже не дождавшись, пока двери затворятся за его спиной.

Коридоры были почти пусты — в это время слуги расходились по своим делам, стараясь не попадаться на глаза господину. Ветер с оконной галереи холодил лицо. Рэйдар шел быстро, плащ развевался