— Вот на кого я такая похожа?

— На королеву, — невозмутимо сообщил Эдвард.

Пока я переваривала этот, заставляющий трепетать комплимент, Эдвард переместил еще одно украшение. Серебряный, витой, с искусно вделанными камнями, которые мерцали тем же ледяным светом, что и его глаза, браслет. И я сразу же поняла, что это за браслет. Связующий. Символ единения пары у снежных драконов.

Ахнула, не веря своим глазам, и в растерянности уставилась на наше отражение в зеркале. Эдвард чутко уловил мою панику.

— Аманда, мы ведь не станем скрывать, что ты моя пара, — вкрадчиво прозвучало у меня за спиной, пока его губы касались моего обнаженного плеча, оставляя за собой жар.

От его прикосновений вновь кружилась голова, а колени стали ватными.

— Нет, — просипела я, цепляясь за рассудок.

— И любишь ты меня больше всех на свете? — Голос Эдварда был ласковым, но в нем все равно сейчас слышалась звенящая сталь.

— Однозначно, мой дракон.

— Тогда…

Он развернул меня к себе, поцеловал долго, сладко, с обещанием всей вечности вместе с ним и едва оторвался, с тихим щелчком застегнул на моем запястье свой браслет. Легкий, идеально сидящий, но ощущаемый будто каждой клеточкой.

— Моя… — прозвучал низкий, полный страсти голос Эдварда.

— Мой… — прошептала в ответ, глядя в его синие, пылающие огнем глаза.

Мы вышли из покоев, держась за руки, и почти миновали последний коридор, за которым высились резные двери в бальный зал, как светильники на стенах резко замигали, а под ногами у нас сверкнули и запылали зловещие очертания ритуального круга.

Нас втянуло в него раньше, чем мы успели опомниться.

Еще одно мгновение — и мы оказались в очередном мрачном подземелье с паутиной и чадящими факелами. И перед нами в темном плаще с капюшоном, скрывающим явно обезображенное лицо, у черных магов после использования запретной магии по-другому и не бывает, стоял наш злодей.

Он глухо, безумно захохотал, и этот звук едва ли не приморозил меня к полу.

Эдвард моментально, буквально одним щелчком пальцев, накинул на меня мощный щит, потрескивающий молниями, резко оттолкнул к себе за спину и коротко велел:

— Не вмешивайся.

И в следующее мгновение две силы — моего дракона и черного мага — столкнулись. Пространство взорвалось синевой. Магия Эдварда была не просто силой — это была сама зима, обрушившаяся на врага всей своей яростью и мощью. Ледяные кинжалы, с треском разбивающие тень, вихри искрящегося инея, сковывающие любое движение. Это был не бой, а кара стихии.

Я стояла под мерцающим щитом и до крови кусала губы, чувствуя себя беспомощной. Видеть, как твой любимый сражается, и не помочь — это пытка. Интересно, как он отнесется к тому, что я увеличу свои часы по боевой и защитной магии в академии? Ведь как же мне сейчас за него страшно!

В какой-то момент магия Эдварда стала совсем смертоносной, я увидела это по ее ослепительному цвету. Она ударила точно в центр темного сгустка, где прятался черный маг, ревущей молнией. Раздался оглушительный хруст. Враг замер, превратившись в идеальную статую изо льда. В следующее мгновение она осыпалась на тысячи мелких, звенящих осколков.

Я никогда не видела ничего более ужасного и прекрасного одновременно. Это была не просто магия. Это была сила стихии, воплощенная в одном человеке. В моем невероятном драконе.

Один глубокий вдох — и Эдвард обернулся ко мне. Его глаза все еще сияли холодным синим пламенем, но вскоре оно погасло.

— Не бойся. Тебе я никогда не причиню вреда, Аманда. Буду защищать и оберегать. Буду любить.

— Да я и не боюсь, — поразилась я его словам.

Щит, наконец, исчез. Я бросилась к Эдварду, прижалась к его груди, чувствуя, как сильно бьется его сердце.

— Я чуть с ума не сошла от страха за тебя, — прошептала, пряча лицо в его камзоле.

— Аманда… — хрипло сказал Эдвард и ласково поцеловал меня в лоб. — Я сильный дракон и сильный маг.

— И поэтому я не должна за тебя переживать? — возмутилась я.

Выражение лица Эдварда стало непередаваемо удивленным, но тут же смягчилось.

— Я бы предпочел, чтобы ты просто была со мной счастлива.

И, не дав мне ответить, в следующее мгновение Эдвард открыл портал.

Мы переместились в знакомый коридор, где уже в панике сновали стражи, а навстречу нам рывком бросился Феликс.

— Эд, Аманда…

— На нас ни царапины. Черный маг мертв, — коротко сообщил Эдвард. — Хоть ты не беспокойся за меня, Феликс.

Снежный дракон с облегчением выдохнул.

— Наконец, отличные новости! И можно теперь нормально встречать Ледяную Полночь! Поторопитесь, иначе кто будет открывать бал, как не мой венценосный брат и его избранница?

Эдвард коротко кивнул, потянул меня за собой, но за поворотом остановился, обернулся, сжал мою руку в своей.

— Ты точно в порядке, мой свет?

— Да.

— Реагируешь совсем спокойно, хоть и не дракон, — в его голосе прозвучало легкое волнение.

— Я ведьма, студентка Академии магии, пусть и на бытовом факультете. Но даже там такое случается…

— Какая же чудесная жена мне досталась, — улыбнулся Эдвард, и в его глазах заиграли знакомые искорки счастья.

— Эй, я еще не жена, — возмутилась я, чувствуя, как жаром вспыхивают щеки.

Он коварно улыбнулся. После того как я приняла его браслет, по сути, свадебная церемония лишь формальность. Мы уже признанная для всех пара.

Пока я пыталась унять свои мысли, Эдвард настежь распахнул высокую дверь в бальный зал, утопающий в хрустале и серебре, с огромной украшенной гирляндами елкой под самый потолок.

Ох, похоже, он пытался этим разговором отвлечь меня от недавнего! Или нет? Как же я много еще не знаю о своем драконе!

Но сейчас… Сейчас нас окатил свет тысячи зажженных свечей, кружащиеся волшебные снежинки и гул голосов. На нас уставилось множество глаз, и я инстинктивно отпрянула, но рука Эдварда, твердая, уверенная, теплая, сжала мою еще сильнее. Теперь он был моей нерушимой опорой, и все тревоги разом ушли, растворились в его силе. Осталось только это щемяще-нежное, сумасшедшее, невозможное горячее чувство в груди.

Под звуки заигравшей музыки я шагнула в зал, искренне и счастливо улыбаясь. И уже было неважно ничего — ни эти прожигающие меня взгляды, ни шепот за спиной. Важны только сияющие от любви синим пламенем глаза моего мужчины. Его ладони, лежащие на моей талии во время танца, его утверждающее незыблемое «моя». Его легкая, счастливая улыбка, предназначенная только мне одной.

Я