— Нет! Нужно разобраться, что происходит! У капитана Линнарта на корабле строгая дисциплина. И раз такое творится, значит, случилось нечто совершенно необычное. Держись позади меня!

Капитана я нашла сразу: вокруг него было полупустое пространство, рядом стояли лишь его помощники. Но заметили меня лишь тогда, когда я окликнула капитана:

— Капитан Леннарт! А что происходит?

То, что капитан недоволен моим появлением, я поняла по мимолетно поджатым губам и мгновенно промелькнувшей по лицу мужчины гримасе. Но отступать не собиралась.

Эндрю Дойл, стоявший ближе всех к капитану, повинуясь знаку Линнарта, неохотно отодвинулся, позволяя мне и Норе приблизиться к борту корабля. А капитан предложил:

— Смотрите сами!

Голос моряка был бесстрастен. Но я и так поняла, что там, за бортом, творится что-то из ряда вон выходящее. Одним большим шагом сократила расстояние и выглянула.

Надо сказать, что сегодняшние ранние сумерки, в отличие от предыдущих дней, имели не теплый лиловый оттенок, а холодный, чернильно-фиолетовый. И больше напоминали привычные мне тона приближающейся ночи. Но все это вылетело у меня из головы, когда взгляд упал на воду…

— Э-э-э-э-э?.. — невольно вырвалось у меня от удивления.

Гладкая поверхность океана, имевшая обычно бирюзовый или зеленоватый оттенок, сейчас словно была до самого дна освещена фиолетовым прожектором! Более того, вода танцевала и пенилась, словно только что налитая в стакан газировка!

Я была настолько ошеломлена увиденным, что из горла вырвались какие-то нечленораздельные звуки. Но капитан меня понял и вздохнул:

— Сами не знаем, что это такое. Сколько плаваю — вижу впервые.

Звук озабоченного мужского голоса слегка привел в чувство. И в голове начало появляться что-то, больше похожее на членораздельные мысли:

— Интересно, — протянула задумчиво, пристально разглядывая «ситро», по которому бодро скользил корабль.

В голове теснились воспоминания о прочитанной давным-давно книге, о морских путешествиях, необычных напитках моего мира и… грозных подземных явлениях. При воспоминании о последних сделалось жутко, и по спине потек холодный пот. А если это и вправду под нами просыпается вулкан? Что тогда делать?

Насколько я помнила, проявления сейсмической активности всегда сопровождались химическим запахом. Чаще всего серы — тухлых яиц. Но как бы ни принюхивалась с палубы — никаких неприятных примесей к обычному морскому запаху, к которому я уже успела привыкнуть, не чувствовала.

— Что вам интересно, герцогиня? — чуть ворчливо спросил у меня Леннарт.

Я раздумывала не более пары секунд, прежде чем попросить:

— Капитан, а есть возможность зачерпнуть немного воды и поднять на борт?

Если моя просьба кого-то и удивила, то моряки виду не подали. Кто-то из матросов, не дожидаясь приказа, притащил деревянную бадейку, привязанную к длинной веревке, и сбросил за борт немного дальше того места, где у борта расположились я и капитан. Через минуту у моих ног стояла наполовину наполненная бадья. Но вот что интересно: вода в ней была самой обыкновенной. Словно и не из моря ее зачерпнули.

Это заметила не только я. Капитан Линнарт тоже сдвинул на переносице брови, разглядывая бадейку. А потом скомандовал:

— Принесите стакан или что-то стеклянное!

Команду выполнили мгновенно. Но вода в стакане действительно выглядела обычной, немного мутноватой, и пахла она солью и океанскими просторами. На душе стало немного легче. Значит, не вулкан, а что-то другое. Вот только что?

Капитан успокаиваться не спешил. Сурово спросил у второго помощника:

— Дойл, что скажешь?

Молодой человек немного подумал, потом наклонился и подержал руку над бадейкой, раскрытой ладонью вниз. А потом попросил:

— Наберите еще одно ведро!

Через пару минут у его ног стояла новая бадейка, наполненная свежей жидкостью. На этот раз второй помощник, не мешкая, наклонился и провел ладонью над водой. А потом выпрямился и покачал головой:

— Магия, однозначно. И она не растворена в воде, а находится под водой и прорывается наружу! Я ощущаю быстро тающий след. Могу и ошибиться, но, по-моему, мы подходим к самому центру Садка.

Все словно оцепенели от этих слов. Даже капитан, кажется, затаил дыхание. И все непроизвольно повернули головы в сторону воды…

Возможно, мне показалось, что сияние и воздушные пузырьки магии на поверхности воды усилились. Теперь океанская гладь, разрезаемая носом корабля, уже смахивала на воду, закипающую в кастрюльке. Только с фиолетовым оттенком. Но, как оказалось, это было еще не все. Мне не померещилось усиление эффектов на поверхности воды. А вахтенный матрос заметил кое-что еще:

— Капитан, наша скорость увеличилась почти вдвое! — пронесся над палубой крик.

Линнарт грубо выругался. Потом вспомнил обо мне и виновато на меня посмотрел. Я предпочла сделать вид, что ничего не слышала и не заметила, занятая изучением воды в бадейке. А то еще вспомнит капитан свои первоначальные слова про то, что я должна сидеть безвылазно в каюте и не путаться под ногами команды.

Линнарт с помощниками, видимо, убедившись, что я не обращаю на них внимания и чем-то занята, отошли в сторону. До меня теперь доносились лишь какие-то невнятные обрывки звуков. Зато подошла почти вплотную трясущаяся Нора:

— Леди, что же теперь будет?

Я понятия не имела, что нас ожидает впереди. Но пожалела перепуганную горничную:

— Не нервничай. Бурю пережили, и это переживем, — отозвалась успокаивающе. А потом вспомнила вычитанную в книге по магии фразу и решила сумничать: — До тех пор, пока мы не отторгаем магические явления, они не станут причинять нам вред.

В этот момент над палубой пронесся громкий, наверное, усиленный магией голос второго помощника:

— Убрать основные паруса! Поставить косой парус!..

Матросов, до этого праздно шатавшихся по палубе и с опаской косящихся за борт, будто ветром сдуло. Я и моргнуть не успела, а они, как большие трудолюбивые муравьи, уже карабкались вверх по снастям, названий которых я не знала.

— Миледи, — опасливо позвала меня Нора, — нам лучше вернуться в каюту! Мы здесь будем только мешать всем! Да и опасно здесь…

Камеристка поежилась и покосилась вверх, на работающую команду. Казалось, они двигались каждый сам по себе и вразнобой. Но огромные белые полотнища, наполненные неощутимым на палубе ветром, начали медленно ползти, сворачиваясь сначала в какое-то подобие конвертов, а потом в огромные рулоны. Я засмотрелась на эту картину. Одно дело, когда видишь это на экране телевизора, и совсем другое — когда вживую, у тебя на глазах слаженно работают профессионалы. Любование открывшейся картиной меня и погубило.

Я даже не поняла,