Через два дня Александра уже обживалась в гостевой комнате. В школу её возило такси, и хоть она и просила останавливать за пару кварталов, всё равно это срисовали и поползли слухи. Но началась подготовка к экзаменам, и всё это перестало иметь значение. Несмотря на то, что квартира была огромная, на то время, когда Александра готовилась, Алексей отменил все посещения друзей и гулянки. Он часто и подолгу сидел с ней, помогая зубрить и поддерживая. Приносил сок и бутерброды. Или просто рисовал в блокноте её сосредоточенное лицо. Когда у девушки уже совсем мозг закипал, он бесцеремонно вытаскивал её на огромный балкон и заставлял танцевать.

Танец был, казалось, импровизацией, очень чувственной и даже эротичной. Александра злилась от его откровенных касаний во время этого непотребства, орала и зажималась поначалу. Но Алексей никогда не заходил за грань, это всегда было только танцем и ничем больше. И вскоре девушка научилась расслабляться в его руках и следовать за ним, позволяя вести. Они никогда не говорили об этом, и Алексей не предупреждал никогда заранее о том, когда будет следующий сеанс танцетерапии для её уставшего мозга. Но когда отпускал её, отдохнувший мозг включался в работу быстрее. В итоге через месяц Александра с отличием сдала экзамены и танцевала так, как будто училась всю жизнь. Вернувшись с последнего экзамена, она повисла на шее у Алексея.

– Спасибо тебе, Лёшик! – завизжала она счастливо. – Если бы не ты, я бы не справилась.

– Глупости, ты умная и сильная. К тому же мне понравилось. Никогда ещё подобной ерундой не занимался. Иди, отдыхай, Лекси. Вечером мы идем в клуб. Я в город, куплю тебе одежду.

– А что не так с моей? – удивилась она.

– У тебя же ни одного платья нет. Ты вообще их носишь?

– Э-эм… Носила в детстве.

– А ну да, ты сейчас сильно выросла, малявка. Всё, отдыхать и приводить себя в порядок. Вечером ты должна быть ослепительна, чтобы все слюной захлебнулись.

Александра долго блаженствовала в ароматной ванне, потом завалилась на пару часов спать. Ближе к вечеру в комнату постучал Алексей и вручил ей пакет.

– Это платье. Не разберешься – зови, помогу.

– Я же не одноклеточная! – возмутилась девушка. Кто может не разобраться с платьем?

Александра достала то, что Алексей назвал платьем. И долго смотрела на нечто, что, казалось, состояло из одних веревочек, разрезов, вырезов и небольших лоскутков серебристой ткани.

– Он, наверное, издевается надо мной, – прошипела она гневно.

Лифчик под это безобразие, похоже, не полагался. Серебристые со стразами микро-трусики тоже лежали в пакете. Злясь до невозможности, девушка всё же надела всё это безобразие и вышла босиком из комнаты.

– Лёшик! – заорала она. – Где ты, засранец?

– На кухне! – отозвался подлец.

Александра ворвалась на кухню и замерла, глаза её метали молнии.

– Лёшик, – заворковала она, – ты всерьёз считаешь, что я в этой порнографии с тобой в клуб пойду?

– А что тут такого? Везде в стратегически важных местах прикрыто. Все вполне невинно.

– Невинно это выглядело бы на пляже и называлось бы бикини, а не платье! А мы вроде как в клуб идём.

– Лекси, ну, пожалуйста. Я хочу, чтобы твой первый выход все запомнили надолго. Обещаю, что больше не буду указывать тебе, что надевать, – практически заканючил он.

– Конечно, не будешь. Потому что я с тобой никуда не пойду. Ни сегодня и никогда больше.

– Лекси, ну умоляю тебя. Пойдем. У тебя прекрасное тело, и тебе совершенно нечего стесняться.

– Но это не значит, что мне нравится появляться на публике голой!

– Ты не голая. Просто все должны понять, почему я выбрал именно тебя. Ты должна быть чертовски убедительна.

Дурость чистой воды!

– А что, на словах ты им рассказать не можешь?

– Лекси, это же вампиры. Они должны всё увидеть. Ну, пожалуйста-а-а, ты мне обещала-а-а.

– Я не знала, на что подписываюсь. Ты не говорил, что мне придется показываться на людях почти без одежды.

– Но договор есть договор.

– Ладно, радуйся, Лёшик. Я потерплю этот дурдом до осени. Вот только дадут общагу – и свалю от тебя к чертовой матери.

Скрипя сердце и возмущаясь, Александра влезла в серебристые туфли на каблуках. Волосы Алексей попросил оставить свободными и сам расчесал до блеска. Из косметики – только блеск на губах. Осмотрев её с ног до головы, Алексей, обрядившийся в костюм и честно сказать, выглядевший в нем потрясающе, предложил ей руку, и они пошли к лифту. Когда входили в клуб, от взглядов со всех сторон у девушки просто спина окаменела.

– Лекси, расслабься. Ты просто бесподобна. Все девушки в зале готовы тебя убить, а все мужики мысленно пои… сожрали.

– Это должно придать мне уверенности?

– Конечно. И я от тебя сегодня и на шаг не отойду. Кажется, я чуть перестарался с твоим эффектным появлением. Судя по тому, как сюда смотрит Клим и еще пара вампов, мне не стоит даже от тебя отворачиваться – умыкнут.

– Клим тоже тут? – обомлела девушка.

– Ну да, это закрытый клуб. Для вампов, их друзей, подруг и доноров.

К ним подходили люди и вампиры. Алексей представлял их, но все они слились для Александры в сплошное разноцветное пятно. Потом вамп потащил её танцевать. Танцевать Александра теперь любила и вскоре совсем расслабилась, стало легче дышать, хотя она по-прежнему ловила взгляды со всех сторон. Расслабилась ровно до тех пор, пока вдруг свет прожекторов не был направлен прямо на них с Алексеем, и не зазвучала медленная, но ритмичная мелодия.

– Ну давай, Лекси. Давай, потравмируем им психику, – прошептал ей на ухо приятель, уже увлекая и заставляя двигаться. – Позволь мне вести, как дома.

– Танцевать так… в этом?

– Да, сладкая. Они это надолго запомнят. Давай взорвем этот гадюшник. Давай, Лекси, давай их подразним!

И неожиданно на девушку накатило какое-то бесшабашное веселье, настоящий кураж. И они взорвали. Александра словно отпустила своё тело, двигаясь настолько чувственно и пластично, отдаваясь музыке и рукам Алексея поддерживающим, скользящим, откровенно ласкающим её на глазах у всех. Казалось, ноги больше не касаются пола – потому что им больше не нужна опора. Чувство странного полёта охватило её тело, покалывая кожу осознанием собственной красоты, настолько острым, что было даже больно. Волны ничем не прикрытого вожделения накатывали на них от зрителей, не смущая и не пугая ее, а заставляли двигаться еще более откровенно, сексуально. Эти обжигающие потоки вихрились внутри, заставляя тело пылать, и вырывались обратно наружу потоком гудящего пламени. Когда затихла музыка, и