Владею, но не до конца.

В сознании как будто образовалось пятно, напоминающее паутину, и связано оно было с образом мерзкой наигранной паучихи Арахнесс – чужое, светлое, бесконтрольное.

Повинуясь этому чужому и бесконтрольному, я с гордостью выпалила:

– Вы не смеете надо мной смеяться, простолюдинки! Я теперь важная особа и занимаю очень высокое положение в обществе.

Совершенно не собиралась говорить ничего подобного.

Наоборот, я хотела не высовываться, тихонько осмотреться, и понять, что вообще происходит.

Мое самодовольное заявление, разумеется, было встречено дружным взрывом хохота других доярок, а Липа Шиппи, которая следовала за нами, тут же заявила:

– Раз ты у нас теперь такая важная особа, то будешь доить не Снежинку, а Беску!

– Правильно, Беска с Финьки всю спесь собьет, чтоб нос не задирала! – поддержали другие доярки, неодобрительно глядя на меня.

Коровник был огромным помещением с высоченным потолком. Впрочем, здесь содержались не только коровы, но и свиньи. В самом конце было в кучу свалено сено, которое в этот момент ворошили и собирали в большие стога батраки.

В качестве наемных хозяйственных рабочих в основном на ферме Паперрино работали молодые парни. Мое появление в помпезном сатиновом наряде было встречено продолжительным свистом, и не менее ехидными насмешками.

– А вот и наша баранесса!

– Эй, Финька, тебе эта блескучая тряпочка кой-где не жмет?

– Финька у нас нынче баронова дочка, генеральша! А ну замолчите, иначе прискачет ее муженек, да живо своим алым мечом вам языки укоротит!

– А где ж он, Алый генерал? Что-то нет его, а Финька тут – явилась коров за титьки дергать!

– Видать, не больно-то генерал в нашу Финьку втюхался, раз обратно на ферму сослал!

– У Алого там, поди, в городе настоящая генеральша есть, по его породе. Не то, что наша рябая!

Что-то чужеродное во мне живо отреагировало, и я зашлась в крике.

– Эдриан меня любит, муж от меня без ума! Я видела самого императора Валериана! Меня приняли в высшем свете! А вы все никто! Заткните немедленно свои поганые рты!

Разумеется, такая истерическая и высокомерная реакция спровоцировала новый град насмешек – мол, коли генерал тебя любит, что ж ты не на балу, а в коровнике прохлаждаешься?

Я постаралась взять свою волю в кулак и вспомнить, что мне сказал Сэй Дзен.

Он сказал, что я должна вернуть контроль над своим телом и отделить свою личность от личности Фионы.

Что я должна вспомнить, как меня звали в моем мире.

О, теперь я понимала, что он имел ввиду!

В гомоне неодобрительных и насмешливых голосов я никак не могла сосредоточиться и нащупать эту точку контроля.

Бойкие на язык девки и парни долго бы еще соревновались в остроумии на мой счет, если б Липа Шиппи не велела живо приступать к дойке.

Обычно Фиона доила Снежину – спокойную буренку молочного окраса. Но Чичи уже присела рядом с ней на маленький стульчик, с превосходством зыркнув в мою сторону.

Мне же досталась Беска – она была как далматинец, только наоборот – много-много белых пятен на черном. В ухе коровы красовалась большая золотистая серьга.

Из памяти Фионы я поняла, что такое имя эта корова получила не зря – она была чрезвычайно бодлива и имела буйный нрав. Никто из доярок в здравом уме с Беской предпочитал не связываться.

Сейчас я на все сто процентов ощущала себя попаданкой, потому что даже не знала, как подступиться к этому чудовищу.

И корова это чувствовала – тревожилась, мычала, мотала головой с развесистыми рогами.

В моем мире я была исключительно городской девушкой, которая видела коров только по телевизору.

Да, это я помнила. А вот, как меня звали – нет!

Благо, память Фионы выдала что-то вроде инструкции.

Нужно погладить и успокоить корову, затем привязать ее хвост к ноге, вымыть вымя и приступить к дойке.

Задачка на миллион долларов!

Я с опаской подошла к Беске сбоку и протянула руку.

Чувства были, словно в мультфильме про приручение дракона с аналогичной сценой.

Я хотела успокоить корову, сказать, какая она красавица, умница, а модница какая с этой своей серьгой…

Но вместо этого выпалила совсем иное.

– Ты – уродливая тварь, почему я, аристократка, вообще должна доить какую-то там корову? Не пристало такой особе, как я, с тобой возиться!

Беска злобно заревела и сделала выпад вперед, резко мотнув своими развесистыми рогами.

Я шарахнулась назад, споткнулась и шлепнулась прямо в тачку с навозом, которую вез мимо один из батраков – крепкий и довольно симпатичный парень с волосами, подстриженными в кружок.

Звали его Тинт. Вроде бы.

Я с трудом выкарабкалась из этой тачки.

На сатиновое платье было страшно смотреть. Жидкий навоз с прилипшими к нему опилками был что сзади платья, что спереди.

Про запах лучше вообще молчать.

– А-а-а-а-а-а! Ненавижу! – закричала я, сжав кулаки от злости.

Это было ужасно, просто ужасно – мое тело мне не принадлежало и выдавало какие-то странные реакции. Оно как будто было против меня, было моим врагом!

Коровник сотряс дружный хохот – аж стены задрожали!

– Что, разучилась Финька коров доить? Не по Сеньке нынче шапка?

– Ты зачем к животному со злобой такой? – с укором сказал Тинт. – Что она тебе сделала? Эх ты, генеральша…

Не могла же я ответить, что происходит нечто странное, и я делаю совсем не то, что собиралась делать!

Что поступаю, согласно велению чьей-то злой воли!

Чьей-то?!

Я поняла, я вспомнила, что происходит, и почему я сейчас на ферме, а не в доме Алого генерала...

Так вот в какой момент прошлого Фионы ты меня отправил, коварный Сей Дзен!

Это же…

ГЛАВА 10

В эту секунду неподалеку от нас воздух заискрился, заклубился и замерцал и в нем возник дух, держащий кристальон, напоминающий огромное прямоугольное зеркало в раме.

Там, внутри этого кристальона была видна помпезная зала с мраморными колоннами и очень много народу – разодетые в роскошные одежды аристократы. Там были и мои родители, и Мудрый Стол, и моя свекровь Нерисса, и распорядитель отбора – лорд Бланшар.

С замиранием сердца я увидела Эдриана, а рядом с ним – Агнесс.

Все они, не отрываясь, смотрели через полупрозрачный отражатель.

Смотрели на меня.

Я поняла, что все это время они наблюдали за мной через кристальон.

Первой через него прошла Агнесс,