Я сжимаю кулак, гадая, кому еще ее предлагали. Гребаному Росси. Она стоит гораздо большего. Очевидно, эта маленькая шалунья знает, как очаровать и затащить в постель. Она легко скользнула прямо в мою. Черт возьми, теперь у нее в распоряжении вся моя спальня.

— Знаю.

Я мог бы заполучить ее год назад, но не хотел, чтобы О'Хэйр была в моей постели. Та, которая думает, что может схватить меня за яйца. Я знал, чего хотел Эйдан О'Хэйр. Он думал, что сможет подобраться поближе. Я не приму предложения о браке. Никогда.

Серджио садится на один из стульев перед моим столом.

— Вам нужно договориться о встрече.

Знаю, он ждет подробностей о том, что мы собираемся делать дальше.

— Значит, ты оставляешь ее у себя? — спрашивает он.

— Да.

— Значит, ты женишься на ней?

— Нет. — Серджио внимательно смотрит на меня. — Я не могу жениться на ней.

Но я хочу жениться на ней. Есть много вещей, которые я хочу сделать прямо сейчас. Мечтаю подняться по лестнице и уткнуться лицом в ее соблазнительные бедра. Но в данный момент это невозможно. По крайней мере, пока я не приведу мысли в порядок.

— Ты Маттео Каттанео, ты можешь делать все, что захочешь.

— Да пошел ты.

Я мог бы жениться на ней, но что бы это значило? У нее будет власть надо мной, о которой она мечтала. Я обманываю себя. У нее уже есть кое-что.

— Ты искал эту девушку несколько недель. Каков был твой план?

В данный момент у меня его нет. Я не видел ее с тех пор, как она исчезла из моей жизни. По какой-то причине ее план провалился, и брат передал ее семье Росси. Почему? Не уверен, что они вообще стали бы ей об этом говорить.

— Я думаю, лучше спросить, что было от нее, а что от ее брата? Зачем убегать той ночью?

— Могу отвести ее в подвал. Уверен, Черч смог бы вытянуть из нее это.

Я вскакиваю со стула, а Серджио поднимает руки.

— Просто доказываю свою правоту, босс.

Я хватаюсь за край стола, думая о том, как Черч прикасается к ней. Все, что я чувствую, — это крайнюю ярость.

— Черт возьми. — Я откидываюсь на спинку стула. Мой гнев ни к чему не приводит. — Что, если они хотели войны?

— Мы уже думали, что это был их план. Объединение с Росси.

— Но ты мог бы все сделать намного проще. Величайшая из империй пала из-за женщины.

Никогда этого не понимал, но мой отец — да. Он проиграл свою собственную войну, когда потерял мою мать.

— Натравил вас с Винсентом друг на друга. — Серджио кивает. — Позволил вам двоим сражаться до тех пор, пока не перебьете Росси и тогда они придут за вами.

— Она была девственной жертвой, — бормочу я все чаще и чаще себе под нос.

— Ну что ж, — усмехается Серджио.

— Ты думаешь, она трахалась с Винсентом? — он был так рад показать ее мне. Она так легко легла в мою постель.

— Я этого не говорил, босс.

Я даже не подумал об этом. Не хотел так думать. Полагаю, что их маленький план сработал, потому что он все равно что мертв.

Но прямо сейчас мне нужно что-то делать со всей этой бушующей во мне агрессией. У меня кружится голова. Не уверен, из-за алкоголя это или из-за нее. Есть только один способ выяснить это.

— Босс? — спрашивает Серджио, когда встаю из-за стола.

— Прошу меня не беспокоить. — Я выхожу из своего кабинета, но слова Серджио преследуют меня.

«Не делай того, чего нельзя исправить».

Уже слишком поздно для этого. С тех пор, как Мона вошла в мою жизнь, и я позволил себе прикоснуться к ней, я был в полной заднице.

— Иди, — приказываю я Сэлу, когда добираюсь до дверей своей спальни. Моя рука замирает на ручке, гадая, что она может делать внутри. Прислушиваюсь, но ничего не слышу. Делаю глубокий вдох.

«Возьми себя в руки. Ты Маттео Каттанео», — напоминаю я себе, открывая дверь. Когда вхожу, нигде не вижу Мону. Иду в ванную, ищу ее там, а затем в гардеробную, но нахожу там только свое собственное барахло.

Это напоминание о том, что у нее здесь ничего нет. Все, что у нее когда-либо будет, с этого момента будет зависеть от меня. Мне нравится эта мысль, но не по той причине, по которой следовало бы. Я не хочу контролировать ее. Я хочу заботиться о ней. Я хочу быть центром ее мира.

Я качаю головой, пытаясь прийти в себя. Мне нужно помнить, что она предательница и лгунья. Та, которая, возможно, трахалась с Винсентом. Весь мой гнев возвращается, когда выхожу из гардеробной, зная, что она должна быть здесь. Мои люди дежурят снаружи, а Сэл — у двери. Ей некуда идти.

— Мона, — рявкаю я, но останавливаюсь, когда замечаю, что она сидит на полу по другую сторону кровати. Ее колени подтянуты к груди. Она даже не смотрит в мою сторону, когда я зову ее по имени. — Когда я зову тебя, ты приходишь, — говорю, подходя к ней. — Ты с ним трахалась? — возвышаюсь над ней, знаю, что веду себя как последний придурок, но я должен знать.

Внезапно она кажется такой маленькой. Меня охватывает чувство вины. Это непривычно, но это мой маленький кролик. Она всегда заставляет делать и чувствовать то, что, как мне кажется, я не до конца понимаю.

— Посмотри на меня, — снова приказываю я.

Она медленно поднимает голову. Эти зеленые глаза, которые я видел каждую ночь, когда закрывал свои, встречаются с моими. Они мокрые от слез. Ее щеки порозовели, но не из-за нежного румянца, который появляется на ее светлой ирландской коже, когда она заводится и кончает на меня. Это как удар под дых. Я довел ее до слез. Блядь.

Почему меня это вообще волнует? Я не готов к такому. Прямо сейчас мне нужно сосредоточиться на причине, по которой я пришел сюда.

— Только ты когда-либо трахал меня, — отвечает она.

Мне не следовало бы ей верить, но я верю. Возможно, это ради моего собственного самосохранения и всех остальных.

— И я буду единственным. — Я легко поднимаю ее с пола.

— Что ты...

Я целую ее. Сначала она застывает напротив меня, но когда я провожу языком по ее губам, они приоткрываются для меня. Все остальное ее тело сливается с моим, как в ту первую ночь, когда