Джио начинает действовать первым. Как и положено.

— Маттео, мальчик мой, как дела? — приветствует он меня.

— Я не твой мальчик, Джио.

Его и без того красные нос и щеки становятся еще ярче. Джио на несколько лет старше моего отца.

— Не будь таким. Мы — семья.

— Так вот почему мое приглашение затерялось на почте? — возражаю я.

— Это всего лишь скромная свадьба, — бормочет он.

— В семье О'Хэйр, — подчеркиваю я. В этом нет ничего незначительного, и мы оба, черт возьми, это знаем.

Джио всегда был гордым человеком, застрявшим в прошлом. Для него все всегда сводилось к родословной. Он из тех, кто никогда не обрывал связи, когда наши семьи прибыли в Америку, и еще до того, как наши предки подумали о нашем союзе. Вот почему ситуация кажется еще более шокирующей.

— Времена меняются. — Он делает большой глоток виски.

— Похоже на то.

Краем глаза замечаю, что Эйдан О'Хэйр наблюдает за нами. Напряжение в зале растет с каждым мгновением. Я прислоняюсь к барной стойке и наслаждаюсь этим. Хочу, чтобы все были на взводе.

— А как насчет тебя? Ты планируешь в ближайшее время жениться?

— Не задавай вопросов, на которые знаешь ответ, Джио.

Он ставит свой уже пустой стакан на стойку. Уверен, он пытается придумать какую-нибудь другую тему для разговора.

Меня никогда не интересовал брак. Это погубило моего отца. Моя собственная мать умерла через несколько лет после моего рождения. Мне говорили, что он очень любил ее. Если бы не Эмма, то в те несколько раз, когда я слышал, как он говорил о ней в пьяном бреду, я бы никогда в это не поверил.

После ее смерти у моего отца появилось пристрастие к публичным домам. От которых у меня часто мурашки бегали по коже. Я наблюдал, как он медленно разваливается на части, пока не понял, что больше не могу этого выносить, и не отправил его обратно в Италию с одной из его любовниц. Он стал неряшливым. Такое случается со многими мужчинами в этой жизни, когда они стареют. Я никогда не позволю себе поддаться такой судьбе. Когда дело дойдет до женитьбы, я уже давно принял решение.

Жаль, что у судьбы на мой счет другие планы. Я в шоке наблюдаю, как мой маленький кролик входит в двери бального зала. Клянусь, это похоже на то, что сам дьявол слышит мои мысли и смеется надо мной. Потому что в этот момент у меня нет ни малейших сомнений в том, что я хочу привязать своего маленького кролика к себе навечно.

Глава 4

Мона

Когда я вхожу в бальный зал, сегодняшним вечером, то атмосфера вокруг меня меняется. Честно говоря, не знаю, как, черт возьми, я собираюсь пройти через это. Делаю глубокий вдох, пытаясь успокоить нервы.

«Притворяйся, пока не добьешься своего», — напоминаю я себе. Это последнее место, где бы я хотела оказаться. В моей голове проносится так много мыслей.

— Может, тебе стоит попробовать дышать. — Моя сестра толкает меня локтем в бок. Я выдыхаю. — Теперь ты дышишь за двоих.

Я фыркаю от смеха, потому что сейчас самое неподходящее время для шуток по этому поводу, но к черту все это.

Я должна постараться хоть как-то насладиться сегодняшним вечером. Возможно, это один из немногих, что остался с моей сестрой. Чем больше новая реальность проникает в мою душу, тем больше я понимаю, что должна защитить этого ребенка, а это означает только одно. Я сбегу.

— Давай обойдем все вокруг и поговорим с людьми, а потом найдем уголок, где можно спрятаться, — предлагаю я.

— Приближается, — бормочет Райли себе под нос.

Я поворачиваюсь и вижу, что Винсент направляется ко мне. Натягиваю на лицо фальшивую улыбку. И тут весь мой мир снова переворачивается с ног на голову. Почти не верю своим глазам. Застываю на месте, наблюдая, как папа моего малыша встает передо мной, заслоняя все остальное.

— Кролик, — зовет он меня, преодолевая последние несколько шагов между нами.

Мое сердце трепещет, когда я слышу, как он так меня называет. Меня переполняют самые разные эмоции, облегчение и счастье в сочетании друг с другом. Наряду со страхом перед тем, что сделает мой отец, если узнает правду.

— Кролик? — растерянно повторяет моя сестра. — О, подожди. Кролик. — Она соображает. Может, я и не рассказала ей все подробности о своей ночи с красивым незнакомцем, но кое-что я ей рассказала.

— Тебе нельзя здесь находиться. — Оглядываюсь по сторонам, гадая, где же мои отец и брат. Это плохо. Очень плохо.

— Я могу быть где угодно, когда захочу.

Я поднимаю глаза на его напряженный взгляд. На нем полностью черный костюм. Такой же, как в тот вечер, когда мы встретились. Он легко возвышается надо мной и всеми остальными в комнате. Без сомнения, он мог бы справиться с любым в этой комнате. Он мог бы легко победить моего брата и отца, но они не всегда играют честно.

— Ты не понимаешь, — пытаюсь я предостеречь его.

— Просвети меня.

Да, он никуда не денется, я вижу раздражение на его лице.

— Маттео, — слышу голос Винсента.

— Не сейчас. — Мужчина, стоящий передо мной, даже не удосуживается взглянуть на него.

Винсент издает неловкий смешок.

— Я вижу, ты уже познакомился с моей невестой.

От слов Винсента меня тошнит.

— Что?

Единственное слово, произнесенное тихо, но в нем слышится предупреждение. Прошу его ничего не говорить. Понять намек. Он явно знает, кто такой Винсент. Я не хочу, чтобы случилось что-то плохое.

— Да, Мона О'Хэйр. Она моя. — Винсент подходит ко мне ближе, протягивает руку и обнимает.

— Только тронь ее, и ты потеряешь эту гребаную руку.

Винсент замирает, кровь отхлынула от его лица. Он боится Маттео. Кто, черт возьми, этот человек?

— Ты не можешь, э-э... — Винсент запинается, подбирая слова. — Будь серьезным.

— Ты когда-нибудь видел, чтобы Каттанео были шутниками?

От тона голоса Маттео у меня мурашки бегут по коже в хорошем смысле этого слова. Какого черта? Сейчас совсем не время для этого.

Мой желудок сжимается при упоминании фамилии Маттео. Я хорошо знаю фамилию Каттанео. Ее знают все. Этого не может быть. Только я могла пойти куда-нибудь повеселиться, а в итоге переспать с одним из самых влиятельных людей.

— Послушай. — Маттео быстро достает пистолет. Это почти грациозно, как он это делает. Это заставляет Винсента замолчать. Оглядываю комнату, но ни отца, ни брата все еще не вижу. Все остальные, однако, наблюдают за происходящим.

— Мы уходим. — Маттео хватает меня за руку.