Это хорошо.

У Ромы поднялась температура, ему стало плохо. И мне — не очень. Хотя это скорее душевное, но об этом я никому не сказала.

Потом больница.

Нас доставили буквально за полчаса! И я помню лишь обрывки…

Алекс сильно злился. Он несколько раз повторил, что непременно засудит этих ублюдков! Дословная цитата. Но я уже не слушала…Ката сжимала мою руку, а я провалилась в тяжелый сон.

Прошло уже три дня, но сон легче не стал. Меня выписали почти сразу, уже днем я оказалась на острове. Рома до сих пор в больнице, но я…господи, какой позор. Малодушно этому радуюсь.

У него сотрясение и проблемы со швом, вывих плеча — разумеется, я радуюсь не этому. Но тому, что он далеко…

Тихий стук прерывает тяжелые мысли. Я сижу на постели, подтянув ноги к груди, поднимаю только глаза. Не знаю, хочется ли мне с кем-то говорить, но с другой стороны…да, хочется. По крайней мере, не думать ни о чем.

- Да?

В комнату заглядывает Ката.

Мне стыдно и перед ней. У людей свадьба, счастье, а тут такое…гости подложили свинью. Конечно, я шучу, что какая русская свадьба без драки? Правильно? Ну а так как Ката лишь наполовину русская, то вместо свадьбы…ну такое.

Она улыбается.

- Пришла тебя проверить.

Меня греет ее волнение изнутри — это тоже правда. Коктейль противоречивых эмоций, хотя с другой стороны, кто сказал, что мы можем чувствовать только что-то одно? Когда это не так? Ведь это не так! Поэтому да. Коктейль.

Киваю.

- Все хорошо.

Подруга не уходит. Она аккуратно заходит в комнату, закрывает за собой дверь и через мгновение мягко опускается на край постели. Мы недолго молчим. Я разглядываю свои пальцы на ногах, опустив на колени голову. Она — меня.

- Лер, я беспокоюсь за тебя. Все точно хорошо? Ты себя нормально чувствуешь? Вдруг рано из больницы сбежала?

Как верно она подметила, ведь я прям бежала. Как умалишенная, только пятки сверкали. Врач хотел задержать меня еще на сутки, но даже у господа Бога едва ли получилось бы меня где-то задержать.

Где-то, где он будет в радиусе километра…

Сославшись на необходимость помогать со свадьбой, я собрала свои вещи, привезенные Катой, и поставила свою резкую, размашистую подпись.

Как итог? Я снова сделала то, что уже делала. Погрузилась с головой в работу. Последние три дня я занимаюсь исключительно своими прямыми обязанностями подружки невесты, то есть — докапываюсь до всех, чтобы получить идеальный результат. На деле просто снова бегу…

А сейчас словно застыла. Завтра Рома возвращается. Завтра свадьба. И завтра станет последним днем, когда я буду его видеть, а потом что? Снова притворство, побег, работа. Мужчины, от которых меня блевать тянет. Пустая квартира. Мой кот…брат. Единственное, что может порадовать? И, ах да! Конечно! Друг переписке, с кем я могу открываться и не бояться быть уязвленной или раненной.

Точка.

Классная жизнь.

Потрясающая перспектива. Скучать по кому-то безумно, но молчать, ведь по нему нельзя скучать! Но где эта кнопка, которая отрубит все мои чувства?!

Слезы встают перед глазами. Я киваю судорожно, Ката напрягается еще больше.

- Лер?

Черт возьми…

Однажды вся эта плотина должна была порваться. Народная мудрость гласит, что, вообще-то, где тонко, там и рвется. Ну, собственно…да. Вот так…

Я закрываю руками лицо и начинаю плакать. Совершенно неуместно, даже как-то грубо. Ничего красивого. Ничего эстетично прекрасного — одна только гребаная боль и каша в башке.

Ты не можешь. Ты не имеешь права! За что цепляешься?! По кому страдаешь?! Дура-дура-дура! И я знаю, что дура. Я это знаю! Он предал меня. Он не имеет больше доступа к моему сердцу и моей душе! Но…черт возьми, как просто сказать, и как сложно сделать…

Слишком много чувств. Слишком много острых противоречий…

- Лерочка, ты что…

Ката шепчет, подается ко мне, обнимает.

Я тяжело дышу. Слышу в ее голосе надлом и беспокойство, поэтому стараюсь изо всех сил взять себя в руки. Ими, основаниями ладоней давлю на глаза. Мотаю головой.

- Прости…я просто…прости. Нельзя. Я знаю…

- Что значит нельзя? Лера? Что случилось?!

Еще один глубокий вдох. Я загоняю свои мытарства под каблук, выдавливаю улыбку, отнимаю руки от лица.

- Ничего. Все хорошо.

- Ты плачешь! Как может быть хорошо?! Как?!

Бросаю на нее взгляд. Ката напугана всерьез. Я ощущаю столько участия с ее сторону, что…ну, знаете? На автомате тянусь.

Хочется.

Это тоже правда. Мне хочется открыться, рассказать. Мне хочется ее послушать, что она скажет? Ей ведь есть что мне сказать, но…

- У тебя завтра свадьба, Кат. Этот разговор…не для этого времени.

На миг она замирает, но после дергает головой и хмурится.

- Ты боишься испортить мою свадьбу или что?

- Да.

Честно и беззлобно.

- Я боюсь, потому что люблю тебя. Ты безумно дорогой мне человек.

- И ты для меня точно такой же человек. Скажи, была бы ты счастлива, зная, что меня что-то волнует? И не получив ответа на свой вопрос, была бы ты…спокойна?

Я знаю, что нет.

Если поменять нас местами, вряд ли я смогла бы спокойно пойти к алтарю. И тут вопрос не приоритетов, на самом деле. Просто когда ты знаешь, что что-то волнует твоего близкого человека — это как заноза в мозгу. Так или иначе, ты возвращаешься…

- Расскажи мне. Ты никогда не рассказывала, но я же неглупая, Лер. Я чувствую…

Это слова являются каким-то определенным моментом. Примерно, как если бы ручка стоп-крана отвалилась к чертям, чтобы твой локомотив мчался вперед, набирая бешеную скорость.

Я говорю все.

Я вываливаю на нее поток боли, сбивчивые предложения, заключающие мои мысли в слова, как в клетку, но уничтожающие эту клетку внутри меня самой.

Я рассказываю все: о том, что была замужем, и о том, как мое сердце было разбито вдребезги. О любви. Я рассказываю о своей любви, ведь я так его любила…

- …больше всех на свете. Он был моим идеальным мужчиной, моей половиной. Моей душой и моим сердцем. Всем моим —