И потом, как же Лялька?

Я встряхиваюсь и набираю номер Елены.

– Что-то хотите уточнить, Дина.

– Я не могу, простите. У меня дочь – выпускница. Не могу сейчас уехать из дома и ее бросить.

– Да, я слышала от Симы, что она у вас хочет поступать и академию живописи, даже видела ее конкурсную работу. Дина, и это не проблема. Берите дочь с собой. Впереди лето, девочка освоится и определится. А академии живописи есть и в Европе. Я даже знакома с ректором одной из них.

Только кладу трубку, звонит по видеосвязи Симка. Она сидит в кабинете, крутит на пальце кудрявый локон и счастливо улыбается.

– Ну, как? Офигенно же! Ты согласилась?

– Сим, я не знаю, как к этому относиться.

– А что такое? За клиентку ручаюсь, знаю состояние ее здоровья, ну и состояние мужа за компанию, – Симка смеется. – Мани мани есть в кармане. Не обманет.

– Сим, это подарок судьбы за мои страдания или очередная западня?

– Вот дуреха! – Симка сердито хлопает по столу. – Короче, завтра собираемся и едем в офис Елены вместе.

– У меня работа.

– Возьми день отгула и никому не говори о предложении. Слышишь? Ни-ко-му! Иначе сглазишь.

Глава 30

Всю ночь я ворочаюсь, не могу прийти в себя, взвешиваю все «за» и «против», но окончательно решиться не могу. Но больше всего не хочется обижать Влада. Утром проснулась уставшая, с красными глазами и отекшим лицом.

Кое-как привела себя в порядок, выпила кофе и все же позвонила мажору.

– Прости, я сегодня не приду на работу.

– Что-то случилось? – тут же всполошился он. – Ты заболела? Или тебя вчерашнее так выбило из колеи?

– Вчерашнее.

– Диночка, не обращай внимания на придурка Олега. Он создает ситуацию, а потом тащится от того, как все барахтаются, пытаясь выбраться.

– Но где он взял договор?

– Взял ключи на ресепшн и зашел в номер. Это моя ошибка, не убрал документ в сейф.

– Да какая теперь разница? – устало спрашиваю я. – Наши фиктивные отношения разоблачили, больше ссылаться на них нельзя.

– Дина, я сейчас приеду.

– Нет…

– Дина, я не могу вот так просто все оставить.

– Влад, пожалуйста. Дай мне время.

– Сколько? День-два?

– Возможно.

– Ты вернешься к мужу? – в голосе мажора слышу страдание. Неужели он и, правда, в меня влюблен? – Не делай этого. Бабуля нас с тобой поддержит.

– Спасибо ей. Она у тебя классная. Но я пока не могу. Я просто устала воевать со всем миром. Мне нужна перезагрузка.

– Давай уедем куда-нибудь вместе. Ты отдохнешь и определишься со своей жизнью.

– Я уже определилась, прости. Извинись за меня перед родителями и бабушкой.

Я кладу трубку, а сердце просто разрывается от боли. Я бросаюсь к балкону, распахиваю дверь, вдыхаю полной грудью.

«Я поступаю правильно! – убеждаю себя. – Правильно!»

Поболтала с дочерью, ничего ей обещать не стала. Дождалась Симку, и мы вместе поехали в офис к Елене.

К моему удивлению, все складывается быстро. Меня будто несет по течению бурной горной реки. Елена рассматривает мои картины, восхищается этюдами, замирает над недописанным портретом Влада.

– У вас свой стиль, Дина. Вы подмечаете мелкие детали. Ваши картины словно живые. Так и хочется укрыть замерзшую березку пледом, а на этом цветочном поле устроить пикник. И одинокая сосна полна невыразимой грусти.

– Спасибо, мне приятно, – краснею я от комплимента.

– Погодите, – Елена хитро смотрит на меня, – сосна – это вы?

– Да. Наверное.

Я смущаюсь, кажется, будто незнакомый человек заглянул прямо в душу. Такое единение взглядов и мыслей и меня было с Глебом, когда мы только встретились.

И с Владом.

Я трясу головой, прогоняя наваждение.

«Не думать, не переживать, не сомневаться!» – приказываю себе.

Мы подписываем контракт.

Домой возвращаюсь в приподнятом настроении. Захожу в магазин за продуктами, хочется побаловать себя чем-нибудь вкусным.

– Дина, – слышу за спиной голос Глеба.

Я испуганно оглядываюсь: как он узнал, где я буду? Неужели опять слежка? Но машины сзади не видно, значит Глеб поймал меня случайно.

Он вырывает из моих рук пакет с продуктами.

– Пойдем.

– Что ты делаешь? – я дергаю пакет на себя, он рвется, яблоки рассыпаются.

Я смотрю, как одно катится вниз по дорожке, и чуть не вою. Вот так покатилась под откос и моя жизнь из-за этого гада.

Делаю несколько шагов назад, с трудом удерживаюсь, чтобы не побежать. Но Глеб стоит, опустив голову, как побитая собака. Обычно гладко выбритый и импозантный, сейчас он выглядит как неухоженный бомж. Щетина покрывает подбородок, рубашка помята, галстук съехал в сторону.

И я застываю на месте.

– Неужели ты думала, что я так просто откажусь от тебя? – жалобно говорит он.

– Глеб, – смотрю в когда-то любимое лицо и хочется плакать. Слезы закипают в глазах. – Прошу! Умоляю тебя, отпусти меня! Не мучь ни себя, ни меня, ни Ляльку. Забудь обо мне. Живи счастливо, как ты жил до сих пор.

– Я пытался, – Глеб отворачивается, мне кажется, или его глаза тоже наполнились влагой. – Месяц пытался. Но так и не смог. Перед глазами только ты. Я эту Маргариту уже ненавижу, смотреть на нее не могу!

– Ты буквально на днях шел с ней по вестибюлю бизнес-центра и мило беседовал.

– Она мой сотрудник, а еще она мать моей дочери. Я не могу ее выгнать, совесть не позволяет. Да и Катюша не виновата, что у нее такие безответственные родители.

– А Лялька? Она в чем виновата?

Меня настолько переполняет обида, что голос разума спит.

– И Лялька не виновата. Девочкам обеим скоро сдавать выпускные экзамены, поступать в вуз, а мы их в такую пропасть загнали.

– Это ты своими похождениями загнал.

– Согласен, – Глеб яростно кивает, – я монстр! Разрушил собственное счастье.

– И счастье своей жены и дочери, – злые слова пулями вылетают изо рта.

– Но мы же можем вместе сесть за стол переговоров и все разрулить, как взрослые люди. Без этих представлений, фиктивных договоров, скандалов и Владов на горизонте.

– Не уверена. Дай мне развод, а дальше будет видно.

– Не могу! Я не могу тебя отпустить! – Глеб хватает меня за плечи и крепко сжимает. – Скажи, что ты вернешься ко мне. Только скажи!

– Чем больше ты меня уговариваешь, тем больше я ненавижу тебя. Прошу, уйди! Живи счастливой жизнью. Уходи, пожалуйста!

Слезы катятся по щекам, я резко присаживаюсь, начинаю собирать яблоки, не хочу, чтобы Глеб видел мою слабость. Но он рывком поднимает меня, прижимает к груди.

– Как я вообще смогу уйти от тебя? – каждое