- Заткнись!

Кнись, кнись, кнись...

Эхо разбивается о камни, уходит вдаль, возвращается обратно. Мы с Ромой даже усом не ведем: смотрим друг на друга. Боремся молча.

Так, ладно.

Эта хрень делу не поможет точно. Тем более пугает возможность нового обвала, и спорить уже будет не о чем.

Я шиплю.

- Может быть, я и мелкая, но отпинать тебя — отпинаю точно! Ты достал уже сопротивляться!

Рома усмехается, но встает. Ближе подходит, кладет руку мне на плечо и слабо, но мягко улыбается.

- Лер, все нормально. Я ценю, что ты хочешь мне помочь, но это нереально. Давай мы…

Вот…сволочь!

Дергаю плечом, потом резко приближаюсь и перехожу на рык, глядя ему в глаза.

- Я сказала: никуда без тебя не пойду! С тобой буду до конца! Куда угодно! И твои проблемы — мои проблемы!

Губы горят.

Мы застываем.

Я ощущаю, как к щекам приливает кровь. Сердце колотится где-то в районе всего тела, но особенно...мозга.

Почему я это сказала? Из-за того момента, да? Который вдруг увидела так ярко? И это было ярко. Я почти слышала запах его отвратительного кофе с заправки, почти ощутила теплоту губ на своей ладони. Это был первый момент, когда я на самом деле поняла, что люблю его. И когда осознала: он тоже любит меня. Не "по фану", а по-настоящему.

Это был первый момент, когда я осознала, что больше не одна; и больше мне нечего бояться...

Не знаю, помнит ли он? Я хочу сказать "нет", ведь тогда мне не будет так стыдно, но сознание осознает: он помнит; и его тоже ударило током...

Отвожу внимание к дыре. Делаю вид, будто ничего не произошло.

Ничего не случилось! Я просто ударилась головой...

- Надеюсь, мы закончили разглагольствовать. Лезешь наверх, и ты меня вытащишь! Одной рукой! Я вешу мало, ты сможешь! А насчет расстояния…

Замираю на мгновение. Это действительно проблема, но для пытливого ума, побывавшего в разных ситуациях, нет таких проблем, которые ты не можешь решить.

Снимаю сначала пиджак. Злостно кидаю его на землю — Рома поднимает брови. Потом берусь за пуговицу на своих длинных брюках и благодарю бога, что выбрала именно брючный костюм для прогулки на остров о любви. Подсознательно хотела от этого закрыться, а что может быть лучше для женщины в плане закрытых «чакр любви», как мужские брюки?

Бред, знаю. Но так сработал мозг — и я рада.

Снимаю их, сую Измайлову, который сначала округлил глаза, а потом вовсе поднял их к потолку, сдерживая улыбку.

- Кинешь мне их, когда будешь наверху. Это дорогущие брюки из натуральной, хорошей ткани, так что они выдержат. Упрешься ногами, потянешь. Одной рукой. Ясно?!

Рома берет часть моего туалета бережно. Плавно облизывает губы и все же опускает взгляд на меня — в нем плещется какой-то странный, теплый, детский восторг и парочка чертят…

- Ты безумна…

Шепчет он, а в каждой букве восхищение, от которого у меня щеки вспыхивают.

Я злюсь!

Но снова не по-настоящему…потому что в груди разливается похожий на его восторг, азарт и какая-то уже давно забытая ласка…

«Реанимация или прощание?»

Лера, сейчас

К тому моменту, когда я наконец-то выбираюсь на поверхность, происходит несколько событий: во-первых, мои шикарные брюки я уже никогда не надену, потому что они порвались. Не так чтобы сбросить меня, но да. Шикарная, натуральная ткань все-таки дала сбой — Дельфине Арно, главе модного дома Диор, было бы очень интересно узнать, что брюки с их биркой не подходят в качестве вытягивательного каната. Разумеется, я едва ли знаю человека, имеющего к ней доступ и готового эту хрень сказать, но так. Просто чтобы было.

Во-вторых, ну и, если честно, больше во-первых — я насквозь промокла.

Думаю, это особый шарм резко сменяющегося климата. А может быть, все из-за моря. Где-то слышала, что рядом с водой так всегда. Точнее, так бывает. Вот смотришь в одну минуту — небо ясно; моргаешь, а уже шторм. Утрировано, само собой, хотя не знаю даже. У нас вышло именно так.

Волосы липнут к лицу, блузка — вторая кожа. Гремит. Сверкает, черт возьми! Воет ветер. Пока Рома меня тащит, этот чертов ветер создает дико пугающий гул, так что мне кажется, что сейчас из гребаной пещеры кто-то вылезет и схватит меня за пятки.

Я поэтому ерзаю.

- ДА НЕ КРУТИСЬ! - рявкает Рома.

Мне обидно! Но я понимаю, что он прав. Осталось совсем немного, брюки, как я уже сказала, почти порвались. Стараюсь отключиться, БАХ! БАХ! БАХ! Новый раскат грома.

Сердце оглушительно долбит внутри меня, и я сама обращаюсь в свой пульс.

БАХ! БАХ! БАХ!

У-у-у…

УУУУ!!!

Все силы прикладываю, чтобы держаться и просто висеть, а не поджимать ноги. Чертовы куклы еще! Они при свете дня казались глупой бутафорией, но сейчас…боже мой! На что только способен мозг, вы бы знали…

Я представляю страшного монстра: одна половина — огромный, жирный паук. Вторая — уродливый пупс с черными глазами и клыками. И он меня вот-вот схватит…вот-вот!

- Держу! - резко вскидываю глаза.

Рома смотрит точно на меня. Его бьют огромные капли с кулак, мокрые волосы лезут в глаза, но он держит меня за руку.

Уверена, это больно.

Он держит меня одной рукой, второй хватается за край обрыва, чтобы не рухнуть. А у него рана. И да, это больно, но я смотрю на него и понимаю: даже если начнется война, даже если его будут убивать сейчас! Даже если небо станет падать, черт возьми! Он не отпустит меня ни за что…

Сердце пропускает удар.

Косая молния разрезает небо прямо над нашими головами. Но я не дергаюсь, а он хрипло шепчет:

- Все нормально. Лера, слышишь? Все хорошо.

Верю.

Я не дергаюсь, не кручусь. Просто смотрю на него и даю меня спасти…

Через мгновение суша встречает меня. Не совсем дружелюбно. Рома вытаскивает из ямы, а острые камни вонзаются в ладони, живот и ноги. Царапает кожу. Я морщусь, но на самом деле мне плевать. Смотрю на него, лежа на боку. Рома лежит на спине, лицо направлено в небо. Глаза закрыты.

Я вижу, что ему больно! И мне так жаль…

- Ром?

- Надо идти, - не дает ничего сказать, первым начинает подниматься. И даже не смотрит!

Хотя знает,