А вдруг все так, как и сказала Женя? Тогда ведь он мог отобрать сына, чтобы отомстить бывшей, которая решила уйти. Будет воспитывать его сам, денег у него достаточно, чтобы заткнуть рты всем, кого он посчитает нужным. В нашем мире тот, у кого сумма на счету больше, всегда будет прав. А прикинуться белым и пушистым перед новой пассией или, скажем, фиктивной женой — так это же любой мужчина может. Рассказывает сказки про злую бывшую, хотя у самого рыльце в пушку.

— Я просто хочу узнать, почему вы расстались, — стою я на своем. Возможно ответ хотя бы на один важный вопрос прояснит многое.

— Это неважно, Полина. Важно, что это в прошлом.

— Но… она ведь не могла просто взять и отказаться от ребенка… она вроде бы не бедствует и…

— Вроде бы? — прерывает меня Марат и взгляд его становится тяжелым, — Вроде бы??! Ты что, виделась с ней?

— Я… я не искала встречи, честно! Я ведь даже не знала, кто она, как ее зовут…

Я пытаюсь оправдаться, но Баев меня даже не слушает.

— И что она тебе наговорила?

— Ничего такого, просто… она переживает, что не может видеть ребенка, навещать его, — продолжаю оправдываться я, — может ты позволишь ей? Пожалуйста?

Вилка со звоном падает и ударяется о тарелку. Баев меняется в лице, его взгляд становится еще более суровым и ледяным. С этой злой усмешкой Марат сам на себя не похож — по крайней мере я еще не видела мужчину настолько взбешенным.

— Хватит! — он с размаха ударяет ладонью по столу и рявкает так громко, что я вздрагиваю всем телом.

Втянув голову в плечи, я вся сжимаюсь и бросаю на мужчину затравленный взгляд.

— Прекрати поднимать каждый раз разговор об этой предательнице! — поднявшись, прожигает Марат меня взглядом. — Если я еще раз услышу о ней хоть слово… или узнаю, что ты тайком за моей спиной встречалась с матерью Платона… можешь больше не рассчитывать на мою помощь. Ты поняла меня? Я не собираюсь помогать тем, кто игнорирует мои условия. Надеюсь, ты хорошо уяснила.

Сглотнув, я опускаю глаза в тарелку и пытаюсь прожевать еду, одновременно с ней глотая и слезы. Конечно, я лезу не в свое дело, да, но ведь можно мне просто ответить… я ведь не требую много. Марату стоило сказать мне, что все неправда, и я бы поверила.

Баев уходит, а я принимаюсь убирать со стола. Я ведь здесь буквально на птичьих правах. Если захочет, Марат после свадьбы мне вообще все, что угодно может запретить, а я и слова сказать поперек не смогу. Я же жена уважаемого человека, должна слушаться и не порочить его репутацию. Вдруг Женя попала в такую ситуацию? Вдруг на самом деле Марат — тиран, который еще и руку на нее поднимал?

Всю ночь я ворочаюсь, потому что сон не идет. Постоянно прокручиваю в голове одни и те же мысли, понимая, что должна что-то решить, наконец. Это, конечно, не мой родной сын, но… что, если бы я оказалась на месте Жени? Что, если бы это я умоляла ее дать мне возможность хоть на пять минут увидеться с ребенком?

В голове от этой мысли будто что-то щелкает. Я поднимаюсь резко и хватаюсь за сумку. Обрывок салфетки с нужным номером находится почти сразу среди всяких нужных безделушек.

«Это Полина. Я выйду с Платоном гулять в парк возле дома в 18:30», — пишу я с бешено колотящимся сердцем и отправляю сообщение на номер Жени. Она отвечает почти сразу, всего какая-то минута проходит.

«Я приду».

«Только будь одна», — тут же отвечаю я и получаю короткое «Ок».

Громко выдохнув, я откладываю телефон и опускаю тяжело гудящую голову на подушку. Я вмешиваюсь в чужую семью, в чужие проблемы, но если все так, как рассказывала Женя, разве я не делаю хорошее дело? Я просто помогу матери увидеть своего малыша, подержать его на руках, а заодно расспрошу, почему Марат поступил с ней так. Это просто компромисс между двумя сторонами. И, надеюсь, он поможет хоть как-то продвинуться в решении проблемы.

Глава 22

Охрана следует позади в нескольких шагах, пока я неторопливо прогуливаюсь с коляской по небольшому парку. Скорее это даже не парк, а небольшой лесочек с натоптанными местными жителями дорожками. Я вышла наружу под предлогом прогулки, но почему-то не додумалась до очевидной вещи — никто одну меня не отпустит. Уж точно не после того, что произошло недавно с Платоном.

Я шагаю неторопливо по тротуару и стараюсь не слишком подозрительно оглядываться вокруг, якобы любуясь красотами. Больше, чем уверена, что пока я в сопровождении двух рослых мужчин, Женя и на пушечный выстрел не подойдет. Те наверняка проинспектированы на такой случай и сами ее не подпустят близко. Но терять шанс увидеться с бывшей Марата я не хочу, поэтому спустя минут двадцать останавливаюсь и оборачиваюсь к следующим позади охранникам:

— Я забыла бутылочку для ребенка. Пожалуйста, может кто-нибудь из вас принести?

Мужчины переглядываются и один из них предлагает:

— Может быть стоит вернуться домой?

Я качаю отрицательно головой:

— Нет-нет, Платону надо побыть на свежем воздухе. После болезни он очень нужен. Просто подойдите к Катерине, скажите про бутылочку и она все поймет. Только пусть завернет ее во что-нибудь, чтобы не остыла.

Я чуть улыбаюсь и, развернувшись, снова шагаю вперед, неторопливо толкая коляску перед собой. Внешне я выгляжу мило и бесхитростно, я это знаю, да и кто вообще решит, что я вру по поводу бутылочки для ребенка? Но хоть этого и не заметно, внутри меня трясет от адреналина. Я никогда не врала даже по малейшему поводу, а тут, фактически, целая афера просто для того, чтобы дать маме ребенка увидеться с ее малышом… Если меня раскусят… Если Марат узнает, мне точно конец. Он не даст больше даже встретиться с Платоном, ясно же дал понять вчера, как категорично настроен. Поэтому и нужно как-то скрыться от охраны хотя бы на пять минуточек, чтобы Женя могла повидать сына недолго, а я узнала о том, почему Баев так себя ведет.

Если честно, после разговора с ним у меня до сих пор мурашки по