— Угла дальнего. — отец наколол на вилку огурчик. — Завтра стройматериалы подвезут, я уже созвонился, заказал. Будем восстанавливать.

— Да с чего загорелось-то? — задала интересующий всех вопрос Ксеня.

Мужчины молча переглянулись между собой, и все разом посмурнели.

— Скатка там прошлогоднего сена лежала у стены. С неё всё началось.

— Подожгли? — ахнула мама.

— Возможно. — процедил отец. — Пока не выяснили, не до того было. С куревом у нас на конезаводе строго сама знаешь. Только в специально отведённом месте. Не дураки работают, понимают, что от одной искры может случиться. Если узнаю, что безалаберность чья-то…

Отец сжал на столе кулачище.

— Стекло там битое валялось. Я видел осколок обгоревший. — выдвинул свою версию Пётр. — Трава сухая, а солнце, как раз в ту сторону зашло. Могло и от этого запалиться.

— Разберёмся. — отрезал отец. — найду виноватого — Пусть бога благодарит, что никто не пострадал.

Я снова посмотрела на Сашу. Теперь у него уже не только скула, но и щека припухла и была малиновой. И травмированной рукой он старался не шевелить. Адреналин сошёл на нет, и сейчас Сашу мучила боль. Зря он отказался от обезболивающего укола.

Осторожно, жалеючи, погладила здоровое предплечье. Обернулся и ласково улыбнулся мне. сцепились взглядами. «Люблю» говорил мой. «Люблю» отвечал его.

— Да перекрытие с краю рухнуло, чуть не на голову.

Фраза выдернула нас из безмолвного разговора глазами. Заставила вернуться за стол к общему разговору.

— Спасибо вот ему. — отец кивнул на Сашу. — Быстро среагировал, оттолкнул меня, а то бы накрыло.

— Я просто понял, что сейчас обвалится. — спокойно пожал плечами Саша.

В нашей семье не принято было прилюдно выражать свои чувства между мужчиной и женщиной, а мне так хотелось обнять и поцеловать своего героя.

— Это он перед будущим тестем выпендрился. — влез с подколками Пашка. — Очки себе зарабатывал.

— Ой, себя-то вспомни! — хохотнула невестка. — Как в женихах отцу моему сарай перекрывать помогал, да и провалился, рухнул вниз сквозь крышу.

Дружный смех ничуть не смутил брата.

— Было дело. — просиял довольно. — Тесть мне до сих пор бочку, которую я погнул жопой, вспоминает.

Атмосфера в кухне разрядилась, потеплела. Посыпались шутки, байки и смешные истории из жизни нашей семьи. Все словно хотели посвятить Сашу в нашу жизнь до его появления в ней, рассказать, что мы за люди, чем живём, дышим. втянуть его в наш круг.

— Конную школу хочу открыть. — поделился отец планами. — Для ребятни нашей станичной. Чтобы не болтались без дела по улицам, а увлечения у них были. Животные они же заботы требуют, любви. Вот и будут с лошадьми заниматься. Конь — это ведь друг навек. И друг, и товарищ, и помощник.

— Конную школу? — заинтересовался Саша. — Это же целое дело. Вложения денежные нужны. Занятия платные будут?

— Нужны. — серьёзно кивнул отец. — Манеж построить, ещё одну конюшню поставить, лошадей новых купить. Наши-то породистые на продажу. А для деток поспокойнее донцов возьмём. И занятия бесплатные будут. Районная администрация обещала помочь деньгами, и губернатор области грант для нас выбил. Вырастим своих чемпионов.

— Здорово. — восхитился Саша. — Настоящее дело задумали. Доброе.

— А вы с Катериной? — вдруг резко перевёл разговор отец. — Когда жениться думаете? Или так и будете «дружить»? Дитё-то растёт безотцовщиной.

Тишина за столом наступила просто гробовая, все с вопросом уставились на Сашу, а он нахмурился и помрачнел.

Глава 24

Так резко поднялся из-за стола, что звякнула посуда. Обвёл всех суматошным взглядом и быстро вышел из кухни. В наступившей тишине хлопок двери в прихожей прозвучал, как щелчок хлыста. Мы недоумённо переглянулись.

— Куда это он? — Нюта, самая любопытная из нас

— Ой, гляньте-ка, к машине пошёл. — вытянула шею Ксеня, пытаясь выглянуть в окно.

Куда Саша пошёл? Очень хотелось тоже привстать со стула и выглянуть в окно за отцовским плечом, но, поймав заинтересованный взгляд родителя, осталась сидеть на месте.

Приняв самый равнодушный вид, покрутила вилку в пальцах.

— Удирает, Катька, беги лови! — заржал Пашка.

— Мы номера его знаем, далеко теперь не уйдёт. — поддержал брата Пётр. Клоуны!

— Ну вас, болтуны! — мама замахнулась на братьев, но тоже не смогла сдержать смех.

— В машину зачем-то бегал, обратно идёт. — оповестила Ксеня, и все разом замолчали, уставились на проем кухонной двери.

Пока Саша шёл от двери до стола, за которым мы всё сидели, его сопровождали гробовая тишина и заинтересованные взгляды моих родных.

— Семён Матвеевич, Наталья Алексеевна. — Саша встал за моей спиной, нервно кашлянул. — Я приехал, чтобы познакомиться с вами и попросить у вас руки вашей дочери Кати.

Торжественность минуты нарушил смешок Пашки. Я метнула на брата уничтожающий взгляд. Будет ему колкая солома в штанах!

— Я знаю, что виноват перед Катей. — Сашу смешок брата с толку не сбил, он положил горячую ладонь на моё плечо и легонько сжал его. — Перед ней и перед Машей. Но я хочу всё исправить и прошу вашего одобрения.

— Раньше надо было одобрения просить. — сердито крякнул отец, но я видела радость в его глазах. — Не больно оно вам нужно было, когда…

Мама ткнула его локтем в бок, и папа замялся на полуслове.

— В общем, Кате решать. — рубанул словом. — Достоин ты её и дочери, или нет.

— Кать… — Саша осторожно потянул меня за плечо, вынуждая встать и повернуться к нему лицом. — Катенька, прости меня, пожалуйста. И выходи за меня замуж.

На протянутой ладони лежала бархатная коробочка с кольцом.

Все притихли, даже братья не отпустили ни одной своей дурацкой шуточки. Ждали моего ответа в непривычной для этого дома оцепенелой тишине.

Глядя на красивое колечко с камушком, с трудом сглотнула горчащую слюну. Я много раз представляла себе этот момент. В разных вариациях. И с розами, и стоящим на одном колене Сашей. И в шумном ресторане со множеством случайных свидетелей. И в вечернем парке, освещённом гирляндами маленьких фонариков. И как там ещё делают предложения? На воздушном шаре? На скоростном катере, рассекающем воду? Даже дома на собственной кровати среди смятых после жаркого секса простыней. Но в каждой моей фантазии были главные слова, которые сейчас не прозвучали.

Я неотрывно смотрела на колечко и молчала.

Сашины пальцы, держащие коробочку с кольцом, дрогнули.

— Кааать… — прошелестел в тишине тихий шёпот нюты. — Ты чего?

Медленно подняла взгляд на Сашу. Он волновался. На лбу и над верхней губой блестела россыпь бисеринок пота. В потемневшей синеве глаз тревога и немой вопрос.

Кажется, моя улыбка была жалкой и несчастной. Наверное, Саша что-то понял, прочёл в моих глазах.