« У т ебя нет дома?»

Гораздо проще задать вопрос вместо: «Ты в Братве?» Неудивительно, что он поспешил от меня убежать.

— Хватит, — сказал я, отталкивая планшет. Я не мог больше на это смотреть. Это разрывало мне сердце.

— Что ты собираешься делать? — Илья изучал меня. — Это очень плохо для нас

— Он никому не расскажет.

— Ты этого не знаешь. Он мог бы…

— Он не сделает этого! — резко ответил я. — Он не жестокий и не мстительный, не такой, как мы.

Тео хотел бы забыть меня, вернуться к своей жизни с шумными вечеринками и ярким светом, оставив позади мои тени и тьму.

И я любил его достаточно, чтобы позволить ему это. Он был там, в центре внимания, чтобы все его обожали. Он никогда не был моим, чтобы его оставить. Я не мог покинуть Братву, а Тео никогда не мог присоединиться к ней, даже если бы захотел.

Я оперся локтями на колени и уставился на свои ноги. Блядь. Я не ожидал, что будет так больно.

— Прости, Коля, — тихо сказал Илья, вставая.

Да, мне тоже было жаль. Но после жизни, проведенной жестоким преступником, я знал, что нет времени для слабости. Нет времени для душевной боли или желания, чтобы моя жизнь была иной.

Мне нужно было управлять империей.

— Вышвырни итальянцев с яхты. А потом вернемся в Мюнхен, — сказал я Илье. — Мы слишком долго отсутствовали.

И, возможно, пока я там, я смогу забыть.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Николай

Мюнхен, Германия

Месяц спустя

Я уставился на беспорядок на земле.

Кто-то хлопнул меня по плечу, толкнув. — Он умер, Николай.

Подняв глаза, я передал свой нож Илье. — Уберите этот мусор, — рявкнул я своим людям. Они быстро кивнули, никто не смотрел мне в глаза.

Этот случай был особенно жестоким.

Я повернулся и вышел из подвала, поднявшись по лестнице, которая вела в мой кабинет. Там я мог смыть кровь.

—Тебе становится хуже, — осмелился пробормотать Илья у меня за спиной.

Я ничего не сказал и просто продолжил подниматься по лестнице.

— Как долго, по-твоему, ты сможешь продолжать в том же духе?

Я распахнул дверь кабинета и попытался закрыть ее за собой. Илья протиснулся внутрь, не заботясь о том, что я могу захотеть остаться один. Я прорычал: — Отвали, Илья.

— Нет, мой друг. Я останусь, пока ты не поймешь, в чем дело.

— А какую причину я должен видеть? В том, что мы более прибыльны и уничтожаем наших врагов быстрее, да? Вот на что ты жалуешься?

Я фыркнул и пошел мыть руки. Когда я вышел, Илья все еще был там, ожидая меня. Я сел за свой стол и проигнорировал его.

— Коля, — тихо сказал он, — Две недели назад я был обеспокоен. На прошлой неделе? Паниковал. Сегодня я в ужасе.

— Я не представляю для тебя опасности, — усмехнулся я.

— Я не боюсь тебя. Я боюсь за тебя. — Он наклонил голову, —За все годы, что мы вместе, я никогда такого не видел. Ты пытаешься убить себя? Это единственное решение твоей проблемы?

Я разблокировал телефон и начал просматривать сообщения. — Я в порядке. Тебе нужно перестать так сильно волноваться.

— Ты безрассуден, — рявкнул он. — И ты начнешь войну, если не будешь осторожен.

Моя единственная мысль была: « Кому какое дело?»

Какая разница? Тео уехал, вернулся в Париж. На прошлой неделе я сломалась и искала его в интернете. Я нашел его фотографии с недавнего мероприятия, он выглядел уставшим, но счастливым. Эти фотографии были словно стрела в моем сердце.

Я ему надоел.

Я никогда не забуду его реакцию, когда он узнал, кто я. Воспоминания преследовали меня.

Я все еще скучал по нему. Как будто вся радость высосана из моей жизни в его отсутствие.

— Годами ты жаловался на наших немецких конкурентов, — сказал я. — Теперь я имею с ними дело, и ты хочешь, чтобы я остановился. Решайся, Илья.

— Когда ты в последний раз спал?

Отвечать было бессмысленно. Мы оба знали, что я не сплю. Мой разум был в тумане истощения, головная боль была моим постоянным спутником.

— Николай, — тихо сказал он. — Посмотри на меня.

Сделав глубокий вдох, я встретился взглядом со своим другом. Он сказал: — Мы знаем друг друга уже давно. Ты мне как брат. Я бы с радостью принял пулю за тебя. Но я не могу стоять и смотреть, как ты уничтожаешь себя.

— Я в порядке. Ты зря беспокоишься.

— Ты скучаешь по нему.

— Не говори мне о нем, — прорычал я, —Этого следовало ожидать. И это не могло быть ничем иным, так что брось это.

Темные глаза Ильи пристально изучали мое лицо. — Если бы ты мог выбраться, ты бы это сделал?

Он испытывал мое терпение. — Я не в настроении для игр. Продолжай на свой страх и риск, mudak.

— Это серьезный вопрос. Если бы ты мог покинуть братство, ты бы это сделал?

—Ты говоришь загадками. Нет выхода, как мы оба знаем. Братство — наша жизнь, пока мы не умрем.

Илья уставился на часы на стене, затем проверил свой мобильный.

— Вот что я и думал, ты скажешь. Надеюсь, ты меня простишь.

— Простить тебя за что?

Это произошло в мгновение ока.

Оглушительный звук, затем здание содрогнулось вокруг нас. Не было возможности укрыться, подготовиться, прежде чем меня сбросило на землю. Что-то приземлилось на меня сверху. Стол?

А потом все потемнело.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Тео

— Ты снова здесь спишь? — София, моя помощница, поставила мне на стол чашку кофе. Морщины на ее лбу были наморщены от беспокойства, когда она изучала мой помятый вид. — Могу поклясться, что это та одежда, которую ты носила вчера.

Проигнорировав вопрос, я нахмурился, глядя на календарь на экране ноутбука. — Почему в моем расписании есть примерка? Я никогда не слышал об этом человеке, и ты знаешь, что я больше не делаю примерок случайным клиентам.

— Он настоял. И он сунул мне пять тысяч евро, чтобы я включила