– Возьми его в рот, – сипло приказываю, и Варвара распахивает свои сочные губки.

Обхватив ствол крепче, направляю его в горячий ротик и проскальзываю только головкой. Сам над собой издеваюсь, вырывая у кисы свое удовольствие маленькими порциями. Но даже этот гребаный мазохизм приносит наслаждение.

Выхожу почти полностью и проскальзываю чуть глубже. И потом толчок за толчком проникаю все дальше и дальше, пока не касаюсь головкой задней стенки горла. Варя чуть не давится моим членом, но не пытается вырваться или остановить меня.

Тогда я кладу ладони на ее щеки и начинаю трахать ее ротик. Сначала размеренно раскачиваюсь, издеваясь над нами обоими. Потом немного ускоряюсь. Движения бедер становятся резче.

Сердце валит так, что мешает дышать. Кажется, будто оно курсирует по всей грудной клетке, ища выход, чтобы прыгнуть в маленькие ладони этой нереальной женщины. А она смотрит так, словно только этого и ждет. Блядь, как до нее донести, что мой главный орган – оба главных органа – уже у нее в руках? Я про такое не умею говорить. Я лучше делом докажу это.

Еще немного ускоряюсь. Варя вцепляется в мои бедра трясущимися руками. Впивается в кожу ногтями. Из ее глаз выбегают тонкие струйки слез. Я любуюсь этим. Оказывается, женские слезы могут доставлять удовольствие и заводить, если женщина проливает их в правильное время и по хорошему поводу.

Чувствую, как по телу пробегает волна горячего тока. Содрогаюсь и крепко сжимаю челюсти. Смотрю на Варвару пьяным от похоти взглядом, и вижу в ее собственном такой же непроглядный туман.

– Хочу кончить в твой ротик, – хриплю, чуть замедляясь.

Она медленно смыкает веки, давая разрешение. Я бы его не спрашивал, у нас в принципе почти все эпизоды происходят через сладкий износик. Но не все женщины могут глотать, к этому я не хочу принуждать.

Как только киса дает молчаливое согласие, ускоряюсь еще сильнее, теперь уже практически врезаясь в ее горло. Понимаю, что могу пережестить, но остановиться или замедлиться сейчас – равно сдохнуть прямо тут.

Еще чуть быстрее. Сердце валит уже так, что кажется, будто сдохнуть – это не такая уж призрачная перспектива.

А потом весь мир, нахер, меркнет.

В глазах темнеет, а тело прошибает такой мощный разряд тока, что я вздрагиваю, а ствол чуть не выскальзывает изо рта Вари.

Она проглатывает все до последней капли. Еще и облизывается, когда я выхожу из ее ротика. Обводит языком свои опухшие губки и смотрит на меня поплывшим взглядом.

Не удержавшись, сминаю ее губы большим пальцем. Она позволяет это. Выглядит пошленько, но так сладко, что в паху опять сводит.

– Какая у меня хорошая киса, – улыбаюсь.

– Которая заслужила награду? – спрашивает Варя мурлыкающим голосом.

– Конечно, – киваю спокойно. – И она ее получит. Но сначала… – Наклоняюсь и сближаю наши лица настолько, что губы находятся на расстоянии считанных миллиметров. – Сначала моя киса получит свое наказание за непослушание.

Хватаю Варвару за талию и, приподняв, бросаю в центр кровати.

Глава 20

Бросив меня на кровать, Даня выбивает весь воздух из легких. Из меня вырывается тихое “ох”, а потом он нависает надо мной. Прожигает своими потемневшими глазами и облизывает соблазнительные губы.

– Ты мне доверяешь? – спрашивает таким тоном, будто змей-искуситель провоцирует откусить от яблока. Я киваю. Потому что и правда доверяю ему. Может не должна, но кого волнует то, как должно быть? – Умница. Подними руки.

Я покорно поднимаю руки, и Даня внезапно оплетает мои запястья веревкой. Задрав голову, смотрю на то, как он завязывает ее, сковывая мои руки. А потом натягивает и закрепляет между толстых планок изголовья из цельного куска дерева.

Перевожу взгляд на сына подруги и смотрю на него широко распахнутыми глазами.

Сердце разгоняется на максимум и начинает бешено колотиться в горле.

Наверное, стоит его остановить. Запретить связывать меня.

Но огонь в глазах Даниила заставляет меня довериться и посмотреть, что он сделает дальше. А любопытство – проверить, что именно он для меня приготовил.

– Это мы снимем, – говорит Даня, стягивая мои трусики по ногам.

Наклоняется и оставляет нежный поцелуй на моем лобке, от чего я вздрагиваю. Оставив трусики на щиколотках, снимает туфли и бросает их на ковер рядом с кроватью. Потом стягивает кружево, и я уже не смотрю, куда оно испаряется, потому что Даня опять наклоняется над моей промежностью.

Покрывает поцелуями нежную кожу низа живота. Он подрагивает в ответ на ласку. Потом спускается ниже и аккуратно раздвигает мои ноги. Устраивается между ними. Приставляет пальцы к моим нижним губкам и раскрывает их. Дует на влажную кожу, и я шумно втягиваю в себя воздух. А потом давлюсь им, когда горячий язык терзает клитор.

Сегодня Даниил не церемонится с самой чувствительной частью моего тела. Он за мгновение захватывает пульсирующий комочек в плен своих губ и языка, сводя меня с ума.

Я ерзаю на кровати, но Даня прижимает ладонями мои бедра к матрасу, обездвиживая и не позволяя мешать ему пожирать меня, словно оголодавший зверь.

Глаза закатываются от удовольствия, когда его руки поднимаются к груди. Сжимают ее, посылая искры удовольствия по всему телу и делая его острее. Он сжимает соски и оттягивает их. Покручивает, и мое тело прошивает разрядом тока.

Чувствую, как по коже несется жар – предвестник оргазма. Меня накрывает кипятком волна за волной, пока этот огненный шар не сосредотачивается внизу живота.

– Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста, – шепчу сбивчиво и крепко зажмуриваюсь.

И как раз в момент, когда я вот-вот должна была взлететь на вершину, сын моей подруги отрывается от моего тела и облизывается. Ошарашенно смотрю на него, не в силах поверить, что он так поступил со мной.

Это и есть наказание? Довести до пика и не позволить кончить?

– Что такое? – спрашивает с самодовольной ухмылкой.

– Почему ты остановился? – спрашиваю, задыхаясь.

– Помнишь о наказании? – подмигивает, засранец такой!

– Развяжи меня! – восклицаю недовольно.

– Обязательно сделаю это, когда закончу с тобой.

– Должно быть стоп-слово, ясно? В таких игра оно есть всегда.

Даня тянется к ночному столику и выдвигает ящик. Как только я говорю насчет стоп-слова, переводит на меня взгляд. Брови слегка приподняты, как будто своим выражением лица он хочет спросить меня: “Ты еще и дерзишь?”

– У нас такого нет, киса, – отвечает спокойным хрипловатым голосом. – У нас только сладкий износик. Принужденьки. И вагон оргазмов.

Он вынимает из ящика ленту с презервативами и бросает ее на