– Меня зовут Юлия. И сейчас у меня огромная дилемма. Я беременна, у меня не осталось рядом никого, и я очень сильно надеюсь, что болит действительно поясница, а не…

Я осеклась, потому что говорить вслух страшные вещи совершенно не хотелось. И сразу, как только я повесила в воздухе красноречивую паузу, Егор вскочил и посмотрел на меня с укором.

– Что же вы молчали раньше? – покачал он головой. – Я немедленно звоню в скорую помощь!

Останавливать Андреева я, разумеется, не стала. Скорая значит скорая. Это даже лучше – осмотрят и выдадут диагноз в лучшем виде. А может и вовсе оставят и пролечат, что только на пользу и мне, и ребёнку.

– Да вы не просто военный. Вы – спасатель, – проговорила я, когда Егор выполнил обещанное и сообщил, что врачи приедут совсем скоро.

– Я и есть спасатель, – ответил он, едва улыбнувшись.

Я не удержалась от широкой ответной улыбки.

Это действительно оказалась боль в пояснице, и ничего криминального врачи у меня не нашли. Эмма всё же переполошилась и примчалась в клинику, хотя я и просила её этого не делать, потому что Егор был рядом и собирался оставаться возле меня, пока я не окажусь дома.

Андреев и стал моим провожатым, когда меня отпустили после осмотра, а я пообещала врачу, что буду вести себя смирно и отправлюсь на постельный режим.

– Я позвоню тебе завтра, можно? – спросил Егор, который удивительно быстро и органично перешёл на ты, как будто это было самой правильной вещью на свете.

– Конечно, можно, – кивнула я.

Мы добрались до моей квартиры, и я как раз собиралась просто поваляться и отдохнуть оставшуюся часть вечера.

На сегодня все дела были завершены, а на последующие дня три я взяла выходные. Буду лежать в кровати, отсыпаться и есть вкусняшки.

– Тогда до завтра, Юля, – попрощался Егор и уехал.

Я же заперла за собой дверь на все замки и выдохнула. Но даже пальто снять не успела, когда мне на телефон поступил звонок от Эдика. Муж как уехал тогда со своим барахлом, так в зоне видимости и не возникал, так что его проявление было воспринято мною в штыки. Хотя, я всё же решила взять трубку – вдруг ему действительно есть, что мне сказать?

– Ты совсем с катушек слетела? Дура набитая! Я тебя засужу! Слышишь, тварь! Ты чуть не убила мою жену и ребёнка! – завопил Журавлёв в динамик, стоило только мне ответить. – Что ты подсыпала в этот чёртов чай? Что? Отвечай немедля! Я тебя из-за Тоси просто уничтожу! И молись, чтобы мой сын выжил!

Он выкрикивал эти ругательства и угрозы, а я стояла, ничего не понимая. Какой чай? Какие катушки, с которых я слетела? О чём вообще этот человек?

– Эдик, ты белены объелся? Что за ахинея? Ты в курсе, что у нас за угрозы тоже есть статья?

Класть трубку сразу я не стала – решила выяснить все детали, чтобы иметь представление о том, что там умудрился себе нафантазировать этот придурок.

– Ты что-то подсыпала в чай! А я, идиот, заварил его Тосе! Она родила чуть ли не за час, и наш сын едва жив!

До меня стало доходить… Когда Антонина приехала ко мне, чтобы якобы собрать вещи Эдика, она явилась не просто так. У неё с собой было «угощение», чтобы попотчевать меня им и лишить ребёнка. И когда мы с Эммой собирали шмотки Журавлёва, я просто отдала всё, что принадлежало этому полоумному Эду. И он забрал ещё и чай, где находились какие-то непонятные элементы для того, чтобы я скинула малыша…

– Да, Эдик, ты действительно идиот, – констатировала в ответ. – Хотя бы потому, что подумал, будто я такая подлая. А на самом деле, тебе стоило вспомнить поговорку – не плюй в колодец, вдруг из него напиться придётся. Вот твоя Тося и напилась… Своих же чаёв. Так что претензии ей и предъявляй. Идиот, – повторила я уже сказанное, после чего просто положила трубку.

Приедет разбираться – пусть. Не пущу его домой даже под страхом смерти. А если начнёт выламывать дверь – натравлю полицию. Она, конечно, поможет вряд ли, но хоть нервы мужу потреплю.

Но какова же Тося! И как же меня Господь отвёл от того, чтобы попробовать её травки… Гадкая, мстительная и не такая уж и простая деревенская баба…

Всё же заставив себя выключить все мысли, которые не относились ко мне и моей отдельной ото всех жизни, я стащила одежду и, приняв душ, улеглась в постель.

«Забыл сказать. Если вдруг что-то случится, не дай бог, сразу звони», – прочла от спасателя сообщение, которое он прислал мне под занавес этого дня.

И подумала – если полиция не справится, вызову Егора. А на душе сразу стало гораздо спокойнее.

***

Журавлёв метался по больничному коридору, едва не вырывая волосы на всех местах, до которых был способен дотянуться. Он не спал вторые сутки, но если бы кто-то насильно уложил его в постель, вряд ли бы Эдуард смог сомкнуть глаза.

Тося пришла в себя и уже несколько раз впала в истерику, когда он рассказывал ей о состоянии их сына, а он сам не представлял, что с этим всем делать. Лучшие врачи, которых он поднял на уши, как один твердили о том, что сейчас они могут лишь наблюдать – остальное всё для ребёнка сделано.

– Я не хочу тебя видеть… – заявила ему Антонина, когда он вошёл к ней в палату в следующий раз.

О своём разговоре с Юлей Журавлёв умолчал. Пока он не разобрался в случившемся, но жене не верил. Ну не могла его Тосенька пойти на подобное! Не могла и всё тут! А вот Юля вполне была способна на пакости – обиженная женщина порой может быть страшнее лесного пожара.

– Что? – растерянно пробормотал Эдик.

Наверное, Тося подспудно винила его в случившемся, ведь именно он поднёс ей тот злополучный чай. Но откуда же ему было знать, что в нём содержатся какие-то травы, которые вызовут у любимой стремительные роды?

– Сейчас я не хочу тебя видеть. Скоро приедет Тимофей, он побудет со мной. Поезжай домой и отдохни, – ответила Антонина каким-то чужим, полным глухой боли голосом.

Он постоял немного, глядя на свою девочку, за которую готов был порвать любого. И понимал, что сейчас её действительно лучше лишний раз не терзать, а сделать так, как она просит.

– Хорошо. Ты уже