- Как-то тут безумно скучно, тебе не кажется? Нам нужны танцы-обжиманцы, и все такое…

- Тебе необязательно делать это, - тихо перебила я его с улыбкой, - Бунгало на земле уже достаточно.

Я помню, как Рома бросил на меня взгляд и прошептал:

- Мне недостаточно «достаточно». Я хочу, чтобы ты была счастлива.

- Я счастлива. Я же с тобой, Ром…а тебе здесь так нравилось и…

- И я буду счастлив с тобой в Бразилии. Да в любом уголке мира! Поехали, ладно? Первый блин комом, но я исправился и все учел.

- Ром…

- Просто давай поедем туда. Если и тебе и мне плевать, по сути, где мы будем, давай плевать станем оттуда, где обоим будет комфортно?

Хах…

Мне тогда показалось, что я сделала самый свой правильный выбор из всех, когда сказала ему «да». Какая ирония, конечно…

Еще одна заключается в том, что я снова его вспоминаю. Ну да ладно. Очевидно, что буду его вспоминать: белое платье, свадьба, медовый месяц. Тут без вариантов, тем более вокруг очень много воды, но за моей спиной больше нет уверенного и сильного биения сердца.

Я одна. Но я справлюсь! Он ушел, вернулись мои кошмары, и я с ними справляюсь! А значит, и тут вывезу.

Сижу на краю дивана, волосы в разные стороны, ветер бьет в лицо. На мне не один жилет, их сразу два! И я похожа на очень круглый шар, вцепилась в железный заборчик, не свожу взгляда с горизонта. Я жду. Я молюсь, чтобы остров показался быстрее, хотя мы только отплыли…

- Лер, - усмехается Ката нервно, - Тебе не кажется, что ты перебарщиваешь?

- Та туча, похожая на черное пятно из ада! Ада, Ката! - рычу, фыркаю и язвительно добавляю, - НЕ очень настраивает на любые шутки. Даже на максимально удачные…

Подруга тихо хихикает. Чего ей не хихикать-то? Она без жилета и без ужаса внутри себя сидит; радуется жизни, попивая дорогое шампанское.

Кстати, о нем!

Я бросаю взгляд на ее бокал, думаю пару мгновение, а потом вырываю его из рук и допиваю до конца. Ката в шоке. Она поднимает брови, глядя на меня, я рассеянно шепчу:

- Прости. Клянусь, вести себя там я так не буду.

- Да я не про это…Прости, я не знала, что ты так боишься воды.

О боже…

Слегка мотаю головой, чуть расслабив мертвую хватку собственных пальцев.

- Ничего страшного. Я ненавижу открытые воды, но в целом…ну, умею плавать, мне даже нравится. Но с берега. Или когда я вижу берег. Когда он близко.

Это тоже правда. Меня научили плавать…в Бразилии. Там же научили любить воду. И пляж.

Рома.

Проклятый бывший муж…

Телефон коротко вибрирует. Я опускаю глаза и вижу на нем уведомление:

Лев Толстой

Я только что видел ребенка, одетого в футболку с надписью: fuck u! I’m amazin. Как думаешь: его родители сделали это намеренно, это политическое заявление или просто незнание языка?

Издаю смешок. Ката бросает на меня взгляд, быстро мотаю головой, мол, ничего. А сама…

Холли Голайтли

Я бы поставила на политическое заявление

Лев Толстой

Мне тоже понравился такой ответ. Как жизнь? Как страдания, которые ты приносишь в свой коллектив?

Снова улыбаюсь и уже хочу ответить что-то остроумное, как вдруг…

Холли Голайтли

Расскажи мне самое страшное, что с тобой случалось

Замираю. Если честно, в себя прихожу только тогда, когда сообщение уже улетает. И оно прочитано…

Черт возьми! Проклятая вода. Свадьба, остров, белое платье! Мои воспоминания…

Я перехожу черту, которую мы сразу для себя определили. Ничего личного. Ничего, выходящего за рамки анонимного общения — что же я творю?…

Зато теперь боюсь не воду, а его ответа. Не хочу, чтобы эта минутная слабость разбила нашу хрупкую связь, внедрив туда гору дискомфорта. А страху есть где разгуляться — он молчит достаточно долго, чтобы я успела проклясть пару раз свой длинный язык.

Точнее, пальцы.

Поэтому когда телефон снова вибрирует, у меня сердце из груди выпрыгивает, а мир на мгновение взрывается адреналином…

Лев Толстой

Я не скажу тебе ничего из того, что было бы очевидно, Холли. Это не монстры, не вампиры, не черви и даже не змеи. Их ведь бояться глупо: одного не существует в природе, второе — просто существа, которым до нас, по сути, нет никакого дела.

Я боюсь событий. Ситуаций, которые невозможно исправить, за которые потом ты платишь очень высокую цену. Я боюсь ошибок, которые невозможно не совершить, а потом исправить…и одновременно я их больше не боюсь. Потому что все это уже со мной случилось.

Я не знаю, что на это ответить. На страх под таким углом я никогда не смотрела, а теперь…не могу этого развидеть.

Яхта медленно сбавляет свой темп. Ката улыбается, отвлекая от мыслей:

- Ну вот и все, мы на месте почти!

Рассеянно поднимаю взгляд. Наконец-то на горизонте появляется не пустота, а зелень. Остров. И мне бы радоваться — суша почти близко! Она почти здесь! Только руку протяни, но…

Я опускаю глаза в телефон и ощущаю какое-то…свободное падение. Я никогда раньше не смотрела на страх под таким углом, так как с детства меня научили, что бояться нужно исключительно физического воплощения ужаса. Это был мой отец. Он привил мне, что он — это ужас в последней инстанции, а тут…совершенно другой подход, и если так только хуже?…

В смысле…

От отца можно было закрыться в своей комнате, спрятаться на нашем теплом балконе, сбежать! В конце концов, но от того, о чем говорил Толстой…спрятаться и сбежать невозможно. Там только ты сам. Только последствия твоих ошибок и ошибки, которые ты…не можешь не совершить? И которые невозможно исправить?…

«Баснословный»

Лера, сейчас

Я никогда не думала над значением слова «баснословно». Жила себе спокойно, свою спокойную жизнь. Ну да, жила хорошо. Возможно, лучше многих, но даже когда это была худшая версия того, как могло бы все сложиться — я не думала об этом.

Никогда.

Мне хотелось достичь определенный вершин, на которых я бы успокоилась. Понимаю, возможно это очень амбициозные мысли, ведь аппетит, как известно, приходит во время еды…но это все равно вещи-то разные! Мой максимум