Официант приносит еду. Два роскошных стейка дымятся и красуются на огромных белых тарелках.

— Я столько не съем, Илья! — смотрю на свою тарелку. — А мы посмотрим. — Ты здесь будешь встречать Новый год, в «Снегирях»? — вот зачем спрашиваю. Расслабилась. Рано такое спрашивать. Звучит, как приглашение неизвестно куда.

Он не хочет отвечать. Ест молча. Вкусно, не спорю, но я уже ничего не хочу. У меня как будто что-то оборвалось внутри, как будто я порвала струну.

— Что с тобой, Ева? О чём ты думаешь? — перехватывает он мой взгляд. — Да так... вспомнила, как раньше с мальчиками наряжали ёлку красными шарами, солдатиками… У нас есть огромный Дед Мороз под ёлку. Я купила его в антикварном магазине, он очень красивый. Я пекла печенье с орехами и корицей. Это первый Новый год у меня, который я встречаю не дома. — А почему это должно быть плохо? Кто сказал? Только сама этого не говори, а остальным, поверь, нет никакого до нас дела.

До нас? Он сказал «до нас»? Он что имел в виду? Скорее, ничего, просто так получилось.

Улыбаюсь ему в ответ.

ГЛАВА 11. Игрушки

ГЛАВА 11. Игрушки

Сразу из такси, не зайдя в номер, вваливаемся в зал для ретрита. Все уже сидят в креслах и ждут только нас.

— Мы решили, что вы улетели на острова к теплому морю, — язвит Валя. Она, наверное, больше всех нас ждала, потому что пока у неё ничего не получается. А она точно что-то держит за пазухой, чую. Всё забываю спросить о ней Илью, чтобы рассказал поподробнее.

— И в этом никто не усомнился? — спрашивает Илья. — Если только Никита, — опять Валя. — Сказал, что ты не похож на психа. — Можно я сам за себя? — подаёт голос Никита.

— Так, у кого сложилось новое впечатление о своём партнёре по сегодняшнему заданию? — громко говорит Макар. — Илья, давай с тебя начнём, а то всё отсиживаешься, как на штрафной скамейке. — Моё впечатление не стало новым, — отвечает Илья. — Оно подтвердило старое и стало ещё лучше.

Наступает тишина. Он так это сказал, что его слова можно перевести, будто я прекраснейшая из прекрасных, встретившаяся на его пути. У меня загорается лицо, уши, и хочется пить.

— Опасная баба, эта Ева, — произносит Лена. — Нашла лазейку к нашему герою. И скажи нам, что ты там нашёл такого, что заставило тебя так думать? Нам будет очень поучительно и полезно.

Лена так говорит, как будто меня нет. Удивительная наглость.

— Отвечать необязательно, — вмешивается Макар, потому что понимает, что Илья может по-разному ответить, и что он выберет, неизвестно. — Никита, подхватывай эстафету и поделись впечатлениями.

— У моей партнёрши потеряно чувство реальности, — встаёт Никита. — Чтооо? — негодует Лена. — Она потребительски относится к мужчинам, а нам это очень не нравится. Есть физиология, не спорю, но есть и обязанности в семье. Бизнесу надо продавать всё, что они производят, и предела совершенству нет в наше время, что в электронике с машинами, что в тряпье, и мужик не должен бегать, высунув язык, потакая прихотям неадекватной жены. — Нет, ну вы послушайте! Он женоненавистник! — кричит Лена. — Я сейчас буду просить у президента африканской страны, которая на экваторе, ледовый дворец и попрошу его превратить озеро Танганьика в озеро Байкал. А чё? Мне нравится фигурное катание, например. Вот так ты примерно себя вела со своим несчастным мужем, — тоже кричит ей в ответ Никита.

Смешно, но такое впечатление, что они друг другу нравятся. Ни он, ни она не обременены излишней дипломатичностью в общении, рубят всё напропалую. Похоже, у обоих конфликты в семье были на материальной почве.

— От ледового дворца плавно переходим к Сергею, — громко объявляет Макар. — Валя — это нечто, — начинает многозначительно Сергей. — Я, что, вещь? — она тут же подаёт недовольный голос. — Нельзя считать несправедливым мир, если мужик возвращается к жене и детям и обрубает с любовницей. Ты знала, что у него двое детей дошкольного возраста, и доставала его со своей беременностью, которой ещё не было. — Я его проверяла. И не зря. Потому что он начал нашу связь, не я. Он за мной бегал и добивался, а когда я согласилась, то через полгода решил вернуться к жене. А я? Я же не кукла.

Я сижу, как школьница на танцах, и боюсь посмотреть лишний раз на Илью. Что со мной? Я так мало о нём знаю, я вообще так мало его знаю. А кажется, что давно.

Не слышу, о чём они там спорят, и кто кого понимает, а кто нет. Наверное, они все просекли, что он мне нравится. Надо вступить в дискуссию, а то не очень хорошо. Да плевать мне на каких-то там Сергеев и Лен, они ничего не значат в моей жизни.

— Ева! Ау! — обращается ко мне Макар. — Как вы смотрите на то, что ждёт вас завтра?

Я прослушала!

— Вы о новом задании? — Мы тут не обсуждаем мировую политику или проблемы климата, хотя я не против. Так вы согласны? Я всех уже спросил, а от вас ответа так и не получил. — А повторите вопрос, пожалуйста, — не спрашивать же у Сергея, который мне что-то бормочет справа. — Завтра вы играете супружескую пару со своим партнёром. Целый день вместе. Обсуждаете планы на будущее и так далее. Без интима, конечно, нас пока интересуют вопросы нормальной доверительной коммуникации. — Да, конечно, я — за. — Ну, и отлично, дорогие друзья! Встречаемся завтра в пять часов, как обычно. Не жду чего-то необыкновенного, но небольшие прорывы должны быть. Вживайтесь в роль благополучия, достатка, взаимопонимания и доверия. Решайте разногласия мирным и вежливым путём. В добрый час!

Встаю с кресла, хочу подойти к ёлке. На неё повесили сегодня новые