Я проваливаюсь в снег, который тут же попадает за шиворот, теряю варежку, барахтаюсь, пытаясь встать, а Тамара толкает меня опять, ещё глубже. Как же холодно! Невыносимо! Снег везде!

— Давай руку и пошли скорее греться, — меняет гнев на милость Тамара. — Тоже мне, подруга называется, — бубню я. — Отключись хоть на немного от этой истории, перестань себя корить и давай подумаем, что можно сделать. Нет таких ситуаций, которые нельзя разрешить, и нет таких вопросов, на которые нет ответов.

Идём в придорожное кафе и заказываем огромный чайник с клубничным вареньем в придачу. Играет новогодняя музыка, народу полно, как раз то, что я терпеть не могу. Но делать нечего.

— Сегодня утром рассказала вкратце твою историю Сеньке, — начинает Тамара. — Офигел, сразу скажу. Никто не знал, что он поедет в «Снегири» раньше времени. — Он же и не обязан вам сообщать, куда он поедет. Странно как-то, — удивляюсь я. — Да, но мы все сюда собирались, мог бы и сказать, — пожимает она плечами. — Тамар, а Илья знал что-нибудь про меня? Ну, что есть такая девушка, только что после развода, жена бывшего собственника компании, в которой он, собственно, находится на его месте, с которой вы продолжаете дружить, у неё есть двое сыновей и прочее. — Знал. — Ааааа! — Он знал, что ты будешь на встрече Нового года в ресторане вместе с нами, но то, что ты приедешь на ретрит, никто не знал. Как он мог такое знать? Он сам приехал, скорее всего, из-за этого ретрита. Подумал, наверное, что подлечится немного, восстановит нервы, придёт в лучшую форму, потренируется под наблюдением врачей, да мало ли что у него было в голове. — Он всё время в бассейне плавал, — зачем-то говорю я. — Ну, вот видишь. Хотя у него дома у самого есть бассейн, но времени, наверное, не хватало, да мало ли что, — Тамара достаёт из сумки телефон. — Перешли-ка мне эту фальшивую справку о его освобождении. — Зачем? — Хочу показать Севе, чтобы не быть голословной. 22 августа Илья работал со всеми нами, был в офисе весь август и даже в отпуск не уезжал. Эта гнусная справка была сделана только для того, чтобы тебя эмоционально спугнуть. — Они добились своего. Сейчас, когда я вспоминаю, что со мной было, и как я на это отреагировала, просто хочется не то, чтобы в снег упасть, а с моста прыгнуть. — Так, хватит уже упражняться в разных глупых хотелках. Надо сделать так, чтобы Сева проникся историей, возмутился до глубины души и позвонил сам Илье. — Сева может ему позвонить? — Ев, ты свихнулась. Давай пей чай и пойдём купим валерьянки. Тут есть релакс-массажи, не спрашивала? — Есть, конечно. Я сделала утром. Не помогает. — Ещё раз сделаешь. — А что Сева ему скажет? Сама подумай. Унизительно как-то. Как будто я умоляю его приехать и прошу прощения. — Это вы сами разберётесь, кто в чём виноват, и за что у друг друга просить прощения. Но лучше дать ему конкретный посыл, что ты хочешь, чтобы он вернулся, потому что, поговорив со мной и проанализировав случившееся, поняла свою ошибку. Но и просишь его объяснить, почему он сам ничего не стал тебе объяснять. Что как бы вы оба виноваты. — А Сева точно это сделает? — Если я попрошу, конечно, сделает. Он прекрасно к тебе относится. — Так можно? — Допиваем чай и возвращаемся в отель на процедуры, — командует Тамара.

У неё звонит мобильный. — Да, Сень, со мной. Держи, это Сеня, — протягивает она мне свой телефон. — Добрый день, Евушка! Во-первых, не волнуйся, я постараюсь всё сделать в лучшем виде. Единственное, Илья пока не берёт трубку и не отвечает на сообщения. Но я дозвонюсь. Вечером приеду, пообщаемся, если захочешь. — Спасибо, Сень! — произношу я тихо-тихо, чтобы никто не слышал, то есть я сама.

Конец