– Спасибо, – Давид быстро кивает и скрывается за дверью.

А я, вздохнув, сажусь работать. Открываю документы и чертыхаюсь – там заметка на заметке, все тексты в знаках вопросов. Ну, блин, Светка! Если какие-то проблемы были, неужели нельзя было раньше позвонить и уточнить детали?

Впрочем, свою работу я знаю и люблю. Поэтому через час действительно разбираюсь с основными моментами, подправляю перевод последнего письма, которое нужно отправить партнёру и, заглянув в кухонный уголок и приготовив напиток, захожу вместе с ним и папкой распечаток в кабинет к Мещерскому.

– Давид Артурович, – обращаюсь к мужчине, закопавшемуся в гору бумаг на столе. – Я готова дать пояснения.

– Да, отлично, – он даже головы не поднимает.

– И ваш кофе, – ставлю перед ним чашку.

– Спасибо, – Давид кивает. – Так, давайте, быстро пробежимся по тем правкам, которые предложил партнёр. Вот это выражение, оно же не в лоб переводится?

– Нет, – качаю головой, – вы правы. Здесь по-другому.

Нахожу нужный листок, мужчина тем временем рассеянно подносит чашку ко рту, делает большой глоток и замирает. Поднимает на меня глаза, практически впивается взглядом.

– Я не говорил, какой кофе мне нужен, – произносит медленно и хрипло.

Глава 14

– Что-то не так? – хмурюсь, сначала не понимая, о чём он.

А потом до меня… доходит!

Ой, идиотка!!!

Я же… машинально, не думая, сделала тот вариант, который он всегда пил дома! Причём именно приготовила, даже не из кофемашины! Крепкий кофе, сливки и сахар в определённой пропорции… Давид тогда ещё шутил, что это почти десерт, и ни с кем, кроме меня, он такое пить не будет, в мужской деловой компании не поймут, там предел «извращения» – капучино. Это же надо было так подставиться!

– Вам нужен был просто чёрный кофе? – с трудом удерживая на лице выражение лёгкого удивления, тянусь за чашкой. – Вы не уточнили, а я не подумала. Приготовила такой, какой сама пью.

Вообще-то, я уже давно не пью кофе. С самой беременности, с тех пор как меня в первый раз затошнило от этого запаха. Первый и единственный раз после долгого перерыва был, когда я на днях заходила в кофейню и брала латте. И до беременности только этот вариант пила. Но не уверена, что Давид помнит про меня такие детали. Точнее, уверена, что не помнит!

– Не надо! – мужчина резко придвигает к себе напиток. – Меня всё устраивает! Давайте к делу!

– Хорошо, – пожав плечами, снова склоняюсь над документами.

Мы довольно быстро разбираемся со всеми косяками и ошибками. Я, правда, пару раз подмечаю на себе взгляды мужчины. И они какие-то… странные!

Если бы у меня хватило самоуверенности заявить, что могу прочитать чужой взгляд, то я бы сказала, что Мещерский смотрит… обречённо.

Так, словно случилось что-то, чего он ожидал, но надеялся, что этого не произойдёт!

И это настолько ставит меня в тупик, что я не знаю, что и подумать.

В итоге даже без возмущения реагирую на его просьбу, больше похожую на приказ – задержаться ещё на час, чтобы «добить» инструкции, которые нужно перевести для новой модификации оборудования, оно придёт после подписания договора.

– Хорошо, – киваю спокойно. – Но сразу предупрежу – я сначала позвоню домой. Смогу задержаться, если там всё в порядке.

– Да, конечно, – Давид поднимается и отходит к окну, разворачиваясь ко мне спиной.

Встаю и тянусь забрать чашку, из которой он так и не сделал больше ни глотка.

– Оставьте! – он рявкает так громко и внезапно, что я вздрагиваю и роняю на пол бумаги, которые держала в руках.

– С ума сошли, так пугать?! – выпаливаю на автомате, прижимая руку к сердцу.

– Извините, – выдавливает мужчина. – Просто… идите. Идите и… что вам там нужно… звоните домой.

Кидаю на него взгляд исподлобья и решаю убраться подобру-поздорову, пока предлагают. Вот только когда прикрываю за собой дверь кабинета, успеваю заметить, что Давид, подойдя обратно к столу, осторожно берёт чашку в руки и подносит к лицу, словно принюхиваясь к содержимому.

Покусывая губы, откладываю подобранные с пола и принесённые с собой документы. Набираю тётю Нину, которая за прошедшие годы так и не изменила своей привычке и звонки принимает только на старый городской телефон.

– Тёть Нин, это я, – говорю, когда тётушка берёт трубку. – Как там у вас дела? Как мальчики?

– Всё хорошо, Лин, – отвечает она спокойно. – Даже не переживай. Парни поели, сейчас возятся с кастрюлями на кухне.

Невольно улыбаюсь. Мои близнецы, как и многие дети, научившись ходить, лучшими игрушками стали считать то, что можно вытащить из нижних ящиков и с кухонных полок. Так что всё опасное мы с тётушкой убрали наверх, а ковшики, поварёшки и лопатки прекрасно занимают мальчиков.

– Я тогда немножко задержусь на работе? – говорю полувопросительно.

– Да, конечно… Егор! А ну, не толкай Юру! Ладно, Лин, я пойду! – быстро говорит тётя Нина и отключается, а я, выключив мобильный, усмехаюсь и качаю головой.

Сорванцы.

– Вы говорили, что этого не повторится! – доносится до меня вдруг гневный голос.

Вообще-то звукоизоляция тут должна быть хорошая, но то ли я неплотно прикрыла дверь, то ли Мещерский действительно говорит чересчур громко…

Прислушиваюсь и машинально делаю пару шагов в сторону кабинета.

– Какого хрена я делал то, что вы говорили, всё это время?! Если всё возвращается?!

Невольно задерживаю дыхание, кожа покрывается мурашками. О чём он?..

– Мне плевать! Сколько можно?! Вы клялись, что это поможет! – пауза и злое язвительное: – Да, представьте себе, не помогло! Нет, я не приеду! Хватит с меня всего этого дерьма, надоело!

Длительное молчание, во время которого мне уже начинает казаться, что он закончил разговор. Просто бросил трубку. Но потом раздаётся мрачное:

– Я знаю, что вы делаете сейчас. Не считайте меня за идиота. Может, я и не в себе, но уж точно не идиот.

Что?!

– Я сказал, нет. Буду в отъезде ещё примерно две недели, – тяжёлый вздох. – Как вам угодно. Можете записать. Меня ничего не устраивает! Любая подойдёт. Всё, до связи.

Я еле успеваю отпрыгнуть к столу и схватить верхний листок из стопки документов, когда дверь кабинета распахивается.

Глава 15

Вскидываю глаза на вышедшего из кабинета мужчину.

Давид, поймав мой взгляд, отшатывается назад, как будто непроизвольно. Зажмуривается на секунду, встряхивает головой, потом опять смотрит, исподлобья и мрачно.

– Лина…

– Георгиевна, – подсказываю холодно, потому что он явно забыл моё отчество.

– Да, Лина Георгиевна. То задание,