И если до родов и кормления показать мне было особенно нечего, то сейчас – вполне себе есть. Такое декольте любого мужика отвлечёт от разглядывания лица. Да и… Аделина это платье ни за что бы не надела в своё время. Зато я надену!

Решительно кивнув сама себе, одеваюсь, привожу в порядок волосы, по привычке скрутив их в низкий пучок, и еду на работу. По дороге предупреждаю тётю Нину, но та только просит не волноваться, с парнями она и сама справится. Слава богу, очередные зубки у них наконец прорезались, и дети ведут себя поспокойнее.

В офисе обстановка какая-то нервозная. Все сидят, закопавшись в бумаги – то ли работают, то ли вид делают, чтоб не трогали. Прямиком прохожу в приёмную директора – по дороге заглянула в наш отдел, но там никого нет, Светино место пустует.

– Лина Георгиевна, вы приехали! Отлично! – Виктория суетливо поднимается. – Идёмте, Роман Олегович велел сразу проводить вас к нему.

Директор поднимается со своего места, стоит мне зайти в кабинет.

– Лина Георгиевна, понимаю, мы вас опять сдёрнули внепланово, – начинает как будто даже немного виновато. – Но… у Давида Артуровича не сложилась работа с вашей коллегой.

– Понимаю, – киваю, стараясь на закатить глаза.

Отлично помню, каким Давид всегда был упрямым и бескомпромиссным.

– Я прошу вас всё-таки попробовать, – Роман Олегович нервно потирает руки.

– Я же не подхожу Давиду Артуровичу, – поднимаю брови. – Он сам заявил, что не хочет со мной работать.

– Да, но… ему нужен сейчас переводчик!

– Ну, пусть сам скажет, что я ему нужна, – складываю руки на груди.

Роман Олегович переводит взгляд мне за спину, и я оборачиваюсь.

Глава 13

Утыкаюсь взглядом в Давида, а Давид… утыкается взглядом в моё декольте. Я ещё и руки так сложила, что всё, кхм, выделяется.

Не позволяю себе ехидно улыбнуться. В глубине души одновременно с довольством от того, что задумка сработала, какая-то странная горечь… Забыл он меня. Забыл, что у него была невеста, что носила его детей, что потеряла их, а потом исчезла сама… Можно и попялиться на другую, симпатичную, с высокой грудью, так ведь?

Мужчина поднимает взгляд мне на лицо и откашливается.

– Добрый день.

Ути какие мы вежливые, даже первыми поздоровались.

– Добрый, – киваю в ответ, снова поворачиваюсь к директору.

– Лина Георгиевна, мы предлагаем вам те же условия, что и при первой нашей беседе, – торопливо говорит Роман Олегович.

– А что, мои двое сыновей уже никого не смущают? – кидаю взгляд на Мещерского, который прошёл вперёд и теперь, прищурившись, разглядывает меня. – Они же могут заболеть, – мысленно плюю и стучу по дереву, – или ещё какой-нибудь форс-мажор случится. Я стану неработоспособна и разочарую Давида Артуровича!

– Лина Георгиевна, – укоризненно смотрит на меня директор, и мне становится немного стыдно.

Он ведь хороший мужик и отличный руководитель. А я сейчас бешусь только из-за Давида, но работа-то при этом на месте стоит.

– Хорошо, – отвечаю со вздохом, не глядя на Мещерского. – Я готова сегодня поработать. Дальше… надеюсь, что тоже смогу. Насчёт няни – не уверена, что получится быстро найти подходящего человека.

Да и тётя Нина наверняка будет против. Это мне неловко её нагружать, но сама тётушка не считает, что она перегружена. Представляю, что она скажет, когда я заявлю, что за детьми будет следить посторонняя женщина, пусть даже специалист.

– Думаю, мы сможем решить этот вопрос, – с облегчением кивает директор.

– Но я хотела бы сразу прояснить один момент…

– Лина Георгиевна, да вы садитесь, – Роман Олегович показывает на стул.

– Спасибо, – аккуратно опускаюсь на сиденье, разглаживаю платье на коленях. – Так вот, что произошло? Почему Светлана позвонила мне вся в слезах?

– Э-э-э… – директор кидает взгляд на Мещерского, который равнодушно цедит сквозь зубы:

– Она оказалась вопиюще некомпетентна в некоторых вопросах. И вела себя вызывающе.

– Светлана?! – удивлённо перевожу взгляд с одного мужчины на другого.

А потом вдруг вспоминаю… Света же щебетала на тему «подцепить такого мужика». Неужели?..

– Перепутать принципиально важные термины при переводе переписки с контрагентами – это только половина дела, – продолжает Давид. – Я требую от сотрудников беспрекословного подчинения. И не люблю, когда мне приходится…

«Объяснять всё дважды», – договариваю про себя на автомате.

– …объяснять всё дважды, – заканчивает Мещерский.

Печально усмехаюсь и слегка качаю головой. Надо же… а вот я ничего не забыла.

– Я поняла, Давид Артурович, – говорю ровно. – Со своей стороны могу сказать, что мне не нужно повторять объяснения. А в защиту Светланы… Роман Олегович с самого начала сообщил вам, что это было моё направление работы. Техническая документация и так достаточно сложна, поэтому неудивительно, что переводчик, не зная специфики, могла на нервах перепутать термины. Но это было ваше решение – работать не со мной, – не отвожу взгляда, в упор глядя на Мещерского.

И он отводит глаза первый!

А я выдыхаю.

– Прекрасно! – Роман Олегович хлопает ладонями по столу так громко, что я вздрагиваю. – Очень рад, что этот вопрос решился! Ну что ж, коллеги, предлагаю нам всем вплотную заняться рабочими задачами!

Киваю и поднимаюсь со стула.

– Лина Георгиевна, Давиду Артуровичу на эти две недели выделен личный кабинет, – продолжает директор. – С вашей стороны будет очень любезно, если вы временно организуете себе рабочее место в приёмной перед ним, там подключена вся техника, а секретаря нет. Вы не против?

– Не против, – сжимаю зубы покрепче.

Меня ещё и на место секретаря усадили! Надеюсь, посетителей встречать не придётся?

Мещерский открывает передо мной дверь, пропуская вперёд.

– Пойдёмте, – кивает сухо.

Иду. Куда я денусь.

Но вопреки всем моим ожиданиям, в приёмной перед нужным кабинетом оказывается довольно уютно. Рабочий стол большой, офисное кресло новое, рабочий компьютер с нормальным экраном – не как мой небольшой ноутбук, за которым я сижу дома.

– Я отправлю на почту документы, к которым мне нужны пояснения, – Давид проходит к себе в кабинет не оборачиваясь. – Жду от вас комментариев через час.

– Хорошо, – киваю, остановившись возле стола.

– И принесите мне кофе.

– Я не ваш секретарь, – говорю спокойно.

Мещерский оборачивается, уже открывает было рот, но потом смотрит на мои поднятые вверх брови, и… закрывает.

– Хорошо, пусть так, – устало проводит рукой по волосам. – Я могу попросить вас? Захватить для меня чашку кофе, когда закончите с работой и пойдёте ко мне с разъяснениями по тем моментам?

Помедлив, решаю не идти на конфликт и киваю. В конце концов, моя задача –