Я хотел что-то сказать. Объяснить. Извиниться, что ли. Сказать, что это была ошибка. Но слова застряли в горле комом. Потому что это не была ошибка. Это было неизбежно. Как закон тяготения. Мы слишком долго тащили этот груз, и, в конце концов, он раздавил ту хлипкую стену, что мы сами и возвели.

Я повернул голову и посмотрел на неё. Она лежала на боку, ко мне спиной, но по её напряжённым плечам я видел, что она не спит.

«Что теперь будет? — крутилось у меня в голове. — С утра она натянет на себя свою броню, сделает вид, что ничего не было? Или начнёт меня ненавидеть ещё сильнее?»

Мысль о том, что она может снова стать ледяной и отстранённой, вызвало протест. Острую, почти физическую боль. Я не хотел, чтобы это заканчивалось. Не хотел, чтобы она снова стала «Черновой», а не «Лерой», которая только что кричала моё имя.

Я осторожно протянул руку и положил ей на талию. Она вздрогнула, но руку не убрала. Её кожа была горячей и немного влажной.

Ничего не говоря, я притянул её к себе, прижав спиной к своей груди. Она на секунду застыла, а потом обмякла, её голова устроилась поудобнее у меня под подбородком. Её волосы пахли её шампунем. Простым, цветочным. Моим любимым.

Так мы и лежали. Я держал её, слушал её дыхание, которое постепенно становилось ровным и глубоким. Она засыпала.

А я смотрел в потолок и думал. Думал о том, что, возможно, мы оба сошли с ума. Думал о том, какой же я всё-таки эгоистичный мудак. Но больше всего я думал о том, что мне хорошо. И я не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась.

Завтра будет новый день. Новые проблемы, новые поиски. А пока... пока я просто хочу держать её. И надеяться, что утро не наступит слишком быстро.

Глава 13

Я медленно открыла глаза, и всё тело тут же отозвалось глухой, сладкой болью. Каждый мускул ныл, напоминая о сегодняшней ночи. О моей слабости. О том, как всё внутри сжималось и разжималось в такт его движениям.

Я лежала, не двигаясь, притворяясь спящей, но спиной чувствовала его взгляд. Он сидел напротив. Не спал. Возможно, не ложился вовсе. Несмотря на кондиционер, воздух между нами был густым и тяжёлым, как сироп, и дышать им было невыносимо.

«Господи, что мы натворили...»

Внутри сошлись два война разум и чувства. Одна часть – та, что отвечала за логику и правила мной последние пять лет, – кричала о том, что это наиглупейшей ошибкой.

«Ты позволила ему! Ты снова поддалась! Он предал тебя, а ты переспала с ним, как последняя...»

Но была и другая часть. Маленькая, испуганная, но до боли живая. Та, что помнила, как его прикосновения заставляли тело петь. Та, что скучала по этому чувству – быть желанной, быть единственной. Та, что шептала его имя в темноте не только из-за страсти.

И эта часть шептала: «А что, если...»

Нет. Я резко, почти грубо, отогнала эту мысль. Нельзя. Один раз он уже разбил мне сердце. Второй раз я не переживу. Это была слабость. Стресс. Гормоны. Просто физиология. Всё.

Собрав всю свою волю, я села, по-прежнему не глядя на него. Поднялась, натянула джинсы и набросила кофту, вышла из купе, прошла к умывальнику, чтобы привести себя в порядок. Мои движения были резкими, угловатыми. Внутренне я чувствовала, как меня дёргает, разрывает на части. Но внешне старалась оставаться спокойной.

Я умылась, холодная вода обожгла кожу, но не смогла смыть ощущение его рук. Привела в порядок волосы. И только после этого смогла вернуться в купе. Денис сидел в той же позе, молча читая что-то в теле фоне. Может, он ждал, что я заговорю первой. А может, как и, я делала вид, что ничего не было.

Когда я повернулась, чтобы вернуться на своё место, он перехватил меня быстрым движением за талию и усадил рядом с собой. Его прикосновение обожгло, и предательское тепло снова разлилось по жилам.

– Итак, – сказал он низким голосом. – А теперь давай поговорим. Пока у нас есть время.

Сердце упало. Худшее начиналось. – О чём говорить? – я сделала своё лицо маской безразличия, уставившись в стену перед собой.

– О том, что произошло, – он не отводил взгляда, я чувствовала его на своей коже. – Или ты считаешь, что это был просто перепихон и можно сделать вид, что ничего не было?

Слово резануло слух. Грубое, просторечное. Но именно такое и нужно было. Чтобы добить в себе ту слабую, надеющуюся часть.

Я заставила себя пожать плечами с наигранной лёгкостью, которая далась мне невероятным усилием. – Ну да. А что в этом такого? – я посмотрела на него. – Я думала, ты привык к такому. Не первый раз ведь для тебя. Какая разница, с кем спать? С начальницей, со мной, или ещё с какой-то женщиной. Разница только в месте и обстоятельствах.

Я видела, как от моих слов в его глазах вспыхнула злость.

Ну да, я тоже умею мстить, – мысленно ответила ему, не решаясь произнести это вслух.

Его лицо застыло, превратилось в каменную маску.

– Понятно, – произнёс он. Уголок его губ дрогнул в беззвучной, едкой усмешке. – Переспала со мной, чтобы отомстить? – он покачал головой, и в его глазах появилась усмешка. – Глупо, Лера. Очень глупо – прикрывать настоящие чувства такой выдуманной причиной.

Его спокойная, почти снисходительная уверенность раздражала. Как будто он видел меня насквозь. – И с чего ты взял, Мамонтов, – выпалила я возмущённо, – что у меня ещё остались к тебе чувства? Ты так в себе уверен?

Его взгляд стал пристальным, пронизывающим. – Я тебя слишком хорошо знаю, – отрезал он тихо, но так, что каждое слово врезалось в память. – И хоть ты и пытаешься изо всех сил показать, что изменилась, очерствeлa, на самом деле ты вся – та же. Та же нежная, ласковая и любящая. А вот этот... цинизм, – он с отвращением кивнул в мою сторону, – тебе не идёт. Совсем.

– Не тебе говорить, что мне идёт, а что – нет! – фыркнула я, отворачиваясь, чтобы скрыть дрожь в подбородке.

Но он не дал мне отстраниться. Резким, почти грубым движением он притянул меня к себе так, что я чуть не потеряла равновесие и упала ему на грудь. Его рука плотно обхватила мою спину. – Хочешь проверить? – прошептал он прямо над моим ухом, и его голос зазвучал низко и опасно.

Сердце заколотилось где-то в горле. Я упёрлась ладонями в его грудь, пытаясь оттолкнуть, но не получилось. – Мамонтов, хватит! – продолжала сопротивляться. – Хочешь, чтобы я подтвердила, что ты отличный любовник? Что я получила удовольствие? Хорошо, подтверждаю! Ты лучший. Доволен? Но это никак не связано с чувствами!

Я выпалила это, стараясь вложить в слова как можно больше яда. Но вместо того чтобы оттолкнуть меня, он рассмеялся. Коротко, беззвучно. Этот смех звучал хуже любого оскорбления.

– Связано, Лера, – сказал он, и его пальцы легли мне на затылок, заставляя поднять голову и встретиться с его взглядом. – Всё связано. Ты не смогла бы так откликаться на мои прикосновения, так стонать, так... отдаваться, если бы там, внутри, всё было бы мёртво. Ты бы просто лежала, как бревно. А ты... – он провёл большим пальцем по моей нижней губе, и всё моё тело вздрогнуло. – Ты горела. И сейчас горишь. И хочешь. А всё потому, что соскучилась. Так же, как и я.

Неожиданно он прижал меня к себе, зарылся лицом в мои волосы и глубоко втянул воздух.

– Как же я по тебе соскучился Лер. Ни одна баба не нужна. Только ты.

Я слушала его и не верила. Что произошло с тобой Мамонтов, что ты так заговорил? Неужели и предателя есть сердце?

– А что, твоя начальница уже надоела? – едко спросила я, стараясь не поддаваться чувствам. Напоминая себе причину нашего разводы.

– Она мне и не нужна была никогда. Я тебе ещё перед разводом рассказывал, что это был просто...

– ...перепихон. Прям так же, как у нас с тобой сегодня. Так что это ты, Мамонтов, не выдумывай. Мы никто друг другу. Как только найдём Матвея, я с радостью забуду и тебя, и сегодняшнюю ночь, – холодно ответила я.