Она просто уронила голову на его одеяло, и её плечи долго вздрагивали. Потом пришло воспоминание о Кате, о том, как он подбрасывал её, свою «мышку», к потолку. Самые страшные, травмирующие воспоминания о нападении или падении так и не вернулись, и врачи говорят, что, возможно, это и к лучшему.

Сейчас он почти прежний. Только в глазах иногда появляется тень, глубокая задумчивость, когда он пытается собрать воедино тот провал в своей жизни.

Он и Люда поженились прошлой осенью. Тихо, в узком кругу. Денис был его свидетелем. Вид этих двух мощных мужчин в парадных костюмах, один из которых с трудом сдерживал дрожь в руках, вкладывая кольцо на палец невесте, а другой, мой грозный подполковник, смотрел на это с такой суровой нежностью, – это зрелище стоило всех наших прошлых слёз.

Мама… Мама не встала. Чудо случилось только с Матвеем. Но её состояние стабилизировалось. Благодаря связям Дениса и его упрямству она получила лучших специалистов, современные лекарства, лучший уход. Боль отступила, оставив после себя тихую усталость, и светлую, почти детскую ясность в глазах.

Она обожает Дениса. И когда он, огромный, садится на краешек её кровати и начинает рассказывать ей о своих делах, её рука всегда находит его ладонь. И я вижу, как его железная хватка мягко ослабевает, отвечая на её прикосновение.

А что же Катя? Наша дочь. Наше солнце.

Она – папина дочка. Безоговорочно и навсегда. Денис не «входил в её жизнь» – он ворвался в неё, как ураган, заполнив собой всё пространство. Он читает ей сказки на ночь, в его исполнении «Колобок» – это настоящий детективный триллер. Он научил её кататься на велосипеде, и это надо было видеть, как он носился вокруг неё, переживая, что она упадёт. Я смеялась до слёз. И да, он до сих пор играет с ней в Барби. У них есть целая сага о Барби-следователе и её верном напарнике, медведе Мамонте.

Тот «незнакомый дяденька» остался далеко в прошлом. Теперь для Кати он – папа. Точка. Самое сильное и надёжное существо во вселенной.

А мы с Денисом… Мы не стали спешить. Не стали снова расписываться или делать громких заявлений. Мы просто начали жить. Вместе. Со всеми нашими шрамами, обидами и страхами. Были трудные разговоры по ночам, когда боль прошлого поднималась комом в горле. Были моменты, когда я ловила его задумчивый взгляд и понимала – он вспоминает те четыре года, которые у него украли. И он винит в этом не только меня, но и себя.

Но мы учились. Учились доверять заново. Он научился не командовать, а советоваться. Я научилась не молчать о своих страхах, а делиться ими. И однажды ночью, обняв меня, он сказал тихо: «Спасибо, что дала мне второй шанс».

И вот сегодня вечер. Мы все здесь. Матвей и Люда ждут своего первенца, они приехали на ужин, и Люда с упоением рассказывает мне о странных желаниях беременных. Мама дремлет в своём кресле, укутанная в плед, с лёгкой улыбкой на лице. Катя, уже в пижаме, забирается к Денису на колени и требует «самую страшную историю из работы, но не очень».

Я смотрю на эту картину – на шумную, тёплую, живую жизнь, что кипит на моей кухне, – и ловлю его взгляд через стол. Он смотрит на меня, а его большая рука лежит на голове нашей дочери, нежно перебирая её волосы.

Денис подмигивает мне, и в уголках его глаз собираются лучики морщинок. Те самые, которые теперь появляются, когда он искренне улыбается. И я улыбаюсь ему в ответ.

Когда гости разошлись, а Катя, наконец, заснула после третьей «не очень страшной» истории, мы с Денисом остались одни в тишине нашей спальни. Воздух был наполнен теплом и лёгким ароматом яблони из открытого окна. Он подошёл ко мне сзади, обнял за талию и прижал подбородок к моему виску.

– У меня для тебя есть одно предложение, – его голос прозвучал глуховато, но я почувствовала, как напряглись его руки. – И я очень, очень надеюсь, что ты согласишься.

Я улыбнулась, положив свои ладони на его. Сердце забилось чаще, предчувствуя что-то важное. – У меня для тебя тоже новость, – прошептала я.

Он мягко развернул меня к себе. – Говори, я уступаю, – предложил он, но я почувствовала, как он нервничает.

– Нет, ты первый начал, – покачала я головой, чувствуя, как сама вся дрожу внутри. – Давай ты.

Он не стал спорить. Вздохнул, провёл рукой по моим волосам и…засунул руку под подушку и достал оттуда маленькую бархатную коробочку. Открыл её.

Внутри лежало кольцо. Небольшой, но удивительно нежный бриллиант в обрамлении сияющих камней. Оно было похоже на каплю росы в паутинке. Совершенно не то, что я могла бы от него ожидать – массивное и дорогое. Оно было… моим.

Я невольно закрыла рот ладонью, пытаясь сдержать эмоции.

– Лер… – он произнёс моё имя с нежностью. – Я знаю, что причинил тебе боль. Но я обещаю, что больше это не повторится. Я буду тем мужчиной, которому ты можешь доверять. Тем отцом, которого заслуживает наша дочь. – Он сделал паузу. – Пожалуйста. Прими моё предложение. Выходи за меня. Снова. Навсегда.

Я не могла говорить. Я смогла только кивнуть, снова и снова, чувствуя, как внутри всё дрожит от счастья. Я протянула ему свою руку, и он надел кольцо на мой палец. Оно село идеально.

Я посмотрела на его счастливое, просветлённое лицо и, всё ещё не в силах вымолвить ни слова, потянулась к тумбочке. Я достала оттуда маленькую белую полоску и протянула её ему.

Он взял её, его брови сдвинулись в лёгком непонимании. Он посмотрел на тест, потом на меня. Его мозг, всегда такой быстрый, казалось, на секунду завис, обрабатывая информацию. На полоске чётко виднелись две яркие черты.

И тогда его лицо изменилось. Сначала просто изумление, широко раскрытые глаза. Потом медленное, постепенное осознание, которое, казалось, наполняло его всё целиком, смывая всю его суровость, всю его броню. Он смотрел на тест, потом на мой ещё плоский живот, потом снова на тест.

– Боже… – выдохнул он.

Он поднял на меня взгляд.

– Лера… – снова произнёс он, потянул меня к себе, прижал так сильно, как будто хотел защитить от всего мира. И я чувствовала, как бьётся его сердце – гулко, часто, в унисон с моим.

Мы не знаем, что ждёт нас дальше. Впереди будут и бессонные ночи, детские болезни, новые тревоги и сомнения? Но сейчас, в этой комнате мы точно знаем одно: мы научились. Научились беречь друг друга. Научились уважать и прощать.

И это – единственный фундамент, который нам нужен, чтобы построить своё счастье.

___КОНЕЦ___