— Король Вильгельм призвал его на службу, миледи. Говорят, графу Кэррингтону предстоит занять очень важную должность в новом правительстве, — почтительно ответил Томас Макр. Упоминание о короле Вильгельме не слишком ободрило Мейбелл; она рассталась с этим монархом, мягко говоря, не совсем хорошо. Но привычка надеяться на лучшее не изменила девушке и на этот раз.

По знаку Томаса Макра кучер вынес из кареты большую корзину, в которой шевелилось нечто живое. Корзину открыли, и из нее вышел, жмурясь на яркий солнечный свет, Моул.

— Моул, как хорошо, что тебя не забыли взять! — радостно воскликнула Мейбелл при виде своего любимого кота.

— Мы захватили животное по настоятельной просьбе этой старой леди, — сказал Том, кивая в сторону Дженни.

— Няня, спасибо тебе большое, — девушка благодарно улыбнулась своей няне.

— Ласточка моя, я же знаю, как ты привязалась к усатому безобразнику, — ласково проговорила старушка. — Ох, и намучились мы с ним в пути, все норовил бежать из кареты.

— Теперь он не убежит, правда, котик? — сказала Мейбелл и, шутя, потрепала кота по загривку. Моул признал ее и стал восторженно мяукать, тыкаясь носом ей в ноги. Арабелла дернула ее за юбку, тоже требуя к себе внимания, и Мейбелл, передав кота Летти, повела свою долгожданную дочурку в детскую, которую перед этим собственноручно украсила весенними цветами.

Летти поместье Уинтвортов показалось очень большим и заброшенным, что подчеркивала малочисленная горсточка слуг. Однако с такой доброй хозяйкой как Мейбелл девушка была согласна жить в любом месте. Дженни расстроило отсутствие нескольких служанок, которых она хорошо знала, но присутствие ее доброй знакомой — кухарки Салли — утешило ее в этой потере. Маленькая Арабелла радовалась простору материнского дома и по своему малолетству она не замечала его запустения. Моул тоже был доволен пребыванием в новом месте, его тут сытно кормили и охотно баловали все обитатели поместья. Только белая кошка кухарки — Бекки — была сильно возмущена появлением самца в доме, который она привыкла считать исключительно своей территорией. Моул воспылал к ней самыми нежными чувствами, но все попытки сближения с его стороны Бекки встречала злобным фырканием и острыми когтями. Опасаясь, что кошка выцарапает Моулу его подслеповатые глаза, Мейбелл решила развести эту парочку, и отвела Бекки первый этаж дома, а Моулу определила местом пребывания парадную гостиную и положила ему большую шелковую подушку возле камина. Но Моул нашел-таки путь к капризному сердцу своей дамы. Когда Мейбелл захотела поселить кота в своей более уютной спальне и перенести его подушку в выбранное место, то их на этой подушке было уже двое. Напрасно девушка ласково уговаривала их сойти с места и дать ей возможность выполнить свое намерение, разъяренная Бекки норовила царапнуть Мейбелл, в которой она видела соперницу, посягающую на ее драгоценного котика. Моул трусливо жался в углу, не делая ни одной попытки прийти на помощь своей любимой хозяйке. Его позиция была ясна: пусть дамы сами разбираются между собою, а его дело маленькое — присоединиться потом к той стороне, которая одержит победу. В данном случае победу одержала Бекки. После того, как она царапнула до крови руку Мейбелл и оставила на ней глубокие отметины своих когтей, девушка сочла благоразумным отступить и не вызывать больше раздражения агрессивной кошки.

Ее терпимость была вознаграждена появлением прелестных котят, которых Бекки родила через два месяца после их столкновения. Шесть пушистых комочков забавно копошились возле своей степенной матери, заметно утратившей свою агрессивность и гордящейся собою после родов. Бекки явно чувствовала себя центром Вселенной, став матерью. Она нежно вылизывала своих детенышей и не позволяла им далеко уходить от себя. Моул в воспитании потомства не принимал участия, разве только лапой гонял самого бойкого своего сыночка, который все время норовил взобраться к нему на спину. Когда котята немного подросли и перестали нуждаться в постоянном присутствии матери, Мейбелл раздала четырех из них соседям, а двоих, к которым особенно привязалась Арабелла, оставила для дочери.

Молодая хозяйка поместья жила одним днем, стараясь не заглядывать в будущее, и это очень тревожило ее старую няню. После того как ее питомица лишилась своего богатства по указу короля Вильгельма, она стала очень уязвимой и с каждым днем Дженни становилось все более ясным, что ее романтичной девочке нужен надежный муж, который оградит ее от суровой прозы жизни, и ей нужно его искать. Пусть Мейбелл лишилась доброй репутации в свете и своего завидного состояния, но она обладала безграничным очарованием, с которым легко могла покорить сердце любого мужчины. И Дженни попыталась завести об этом разговор, когда продажа урожая не оправдала возложенные на нее надежды по пополнению доходов поместья.

— Ласточка моя, почему бы тебе не обратить внимание на наших соседей? — осторожно начала она разговор, когда Мейбелл озабоченно подсчитывала свои доходы и расходы. — Без сомнения, тебе нужен мужчина, который поможет справиться со всеми теми проблемами, которые навалились на тебя, и заодно утешить тебя в твоем одиночестве.

— Няня, мы уже говорили с тобою на это тему, и я объяснила тебе, что моим мужем может быть только лорд Альфред Эшби, или я останусь незамужней, — мягко ответила Мейбелл. — Никому другому я не могу дать брачной клятвы. Разумеется, можно найти немало мужчин, которые способны доставить мне удовольствие в постели и успешно править моим поместьем, но кто из них, подобно графу Кэррингтону, может потом на утро мне поцеловать руку так, чтобы я почувствовала себя королевой?

— Но где он, этот лорд Эшби? — грустно спросила ее старушка. — Что-то он вовсе не торопится к тебе, птичка моя. Между тем, тебе уже нужна твердая мужская рука, чтобы спасти твое поместье от разорения. Есть две очень достойные кандидатуры, ты их знаешь. У мистера Фентона недавно умерла жена, и он не прочь жениться снова. А молодой Артур Мидлтон давно заглядывался на тебя, и на днях он спрашивал у меня, почему ты не посетила в прошлое воскресение церковь.

Мейбелл поморщилась при упоминании этих мелкопоместных джентри. Они пользовались заслуженным уважением в своем провинциальном кругу, но у нее не вызывали тех чувств, которые должна испытывать женщина к своему избраннику.

— Нет, дорогая Дженни, я даже не могу представить себе одного из этих джентльменов своим мужем, — решительно произнесла она. — Я буду ждать лорда Эшби, это мое окончательное решение.

— Мейбелл, но как ты